В аналитическом обзоре «Влияние COVID-19 на организованную преступность (июль 2020 года)», подготовленном Управлением по наркотикам и преступности ООН (авторы — Анджела Ме, Аньи Коренблик, Кристина Кангаспунты), отмечено, что в период, когда пандемия COVID-19 охватила мир, во многих странах, где широко распространена организованная преступность, частные компании, испытывающие трудности и зачастую не имеющие доступа к государственному финансированию, достаточному, чтобы удержаться на плаву, с большей вероятностью, чем в иные времена, будут искать заемные средства на черном рынке.
Предприятия, работающие в таких секторах, как транспорт, гостиничные услуги, искусство, розничная торговля и индустрия красоты, особенно уязвимы в отношении подобного влияния организованных преступных групп (ОПГ). Когда эти компании возобновят свою деятельность, некоторые из них окажутся либо в долгу перед ОПГ, либо будут напрямую контролироваться ОПГ. ОПГ могут получать контроль путем передачи денег в обмен на покупку акций или путем прямого поглощения бизнеса. Это открывает новые возможности для преступной деятельности, включая отмывание денежных средств и контрабанду, что ведет к дальнейшему расширению контроля и влияния ОПГ в сфере законной экономики.
В некоторых секторах экономики пандемия вызвала существенное увеличение спроса. Сюда относятся, например, медицинское оборудование, фармацевтическая продукция, электронная коммерция, розничная продовольственная торговля, ритуальные услуги. Также значительно вырос спрос на медицинские маски, дыхательные аппараты и лекарственные препараты. Усилия органов государственного управления, направленные на защиту от пандемии, привели в некоторых странах к упрощению процедур закупки товаров и услуг.
Уже имеются свидетельства перемещения организованной преступности в указанные сектора экономики в разных странах мира – особенно там, где традиционные пути получения незаконной прибыли, например, контрабанда запрещенных наркотических веществ и огнестрельного оружия или незаконный ввоз мигрантов, практически перекрыты в результате ограничения передвижения.
В результате проведенной в период пандемии международной операции, которую координировал Интерпол, было изъято свыше четырех миллионов потенциально опасных лекарственных препаратов стоимостью более 14 миллионов долларов США и блокирована деятельность 37 ОПГ. При посредстве примерно 2 000 веб-сайтов осуществлялась реализация более чем 34 000 нелицензированных или фальсифицированных товаров, включая поддельные маски, некачественные санитайзеры для рук, дезинфицирующие «спреи от коронавируса», «наборы для защиты от коронавируса», а также нелицензированные противовирусные препараты.
УНП ООН прогнозирует, что рынок вакцин – может стать следующей областью, которая столкнется с повышенным спросом и недостаточным предложением, что сделает ее уязвимой для организованной преступности.
В зоне риска окажутся потоки государственных средств
Сегодня правительства всего мира выделяют большие суммы денежных средств на стабилизацию экономики и поддержку наиболее уязвимых групп населения. Хотя сейчас слишком рано говорить о наличии убедительных доказательств присвоения государственных средств ОПГ, сведения, относящиеся к прошлым кризисным ситуациям, позволяют предположить, что ОПГ сделают указанные средства своей целью. Особому риску будут подвергаться средства, предназначенные для помощи пострадавшим компаниям, приобретения медицинских и фармацевтических товаров, оплаты работ, связанных с общественными объектами, например, работ по модернизации больниц, а также услуг по утилизации отходов. Аналогичные процессы наблюдались после бедствий в Латинской Америке, вызванных тропическими циклонами, после землетрясения в Италии, и после цунами 2011 года в Японии. В каждом случае ОПГ использовали процедуры государственных закупок для извлечения собственной выгоды.
Для информации:
Европейский Союз собирается выделить своим членам беспрецедентное количество денег. На саммите в Брюсселе в конце июля 2020 года было решено, что Фонд экономического восстановления после пандемии и семилетний бюджет превысят в сумме 1,8 трлн евро. Подключиться к таким ресурсам хотят не только пострадавшие страны и их граждане, но и ОПГ. «Защита нашего бюджета и уважение верховенства права неразрывно связаны, — сказала глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. — И мы должны сделать все возможное, чтобы защитить европейские деньги, усилив борьбу с мошенничеством».
Европейское агентство по борьбе с мошенничеством OLAF до сих пор занималось расследованием такой деятельности в основном в отношении союзных проектов инфраструктуры и исследований в отдельных странах. Теперь агентства вынуждено создавать центр обмена информацией между государствами и налаживать межведомственное сотрудничество по борьбе с трансграничными финансовыми правонарушениями. «Огромные суммы денег будут перемещаться по Евросоюзу и привлекать мошенников, которые любят легко добывать большие деньги, — член сказал руководства OLAF Эрнесто Бьянки».
Риск хищения государственных средств и риск проникновения в законную экономику это две стороны одной медали – по существу, они представляют собой дилемму. Масштабное вливание ликвидности в экономику, хоть и имеет жизненно важное значение для ее восстановления, неизбежно увеличивает риск присвоения государственных средств, особенно во время, когда государственные институты ослаблены борьбой с пандемией. Однако снижение подобных рисков за счет пакета стимулирующих мер, которые недостаточны для спасения предприятий от банкротства и неплатежеспособности, также не идеальный вариант. Компании будут искать альтернативные источники финансирования, которые в период кризиса с высокой вероятностью будут иметь криминогенный характер, и будут, таким образом, способствовать проникновению ОПГ в сферу законной экономики.
Во время пандемии ОПГ усилили свое влияние в сообществах
Пандемия выявила слабость структур управления на нескольких уровнях – не в последнюю очередь это касается предоставления срочной помощи, в которой отчаянно нуждаются беднейшие слои населения. По всему миру ОПГ стали предлагать наборы первой помощи и другие товары и услуги первой необходимости тем, кто нуждается в них больше всего. Это позволило ОПГ укрепить свое влияние на тех территориях, где они осуществляют свою деятельность.
В Италии мафиозные структуры использовали несуществующие благотворительные фонды для оказания помощи нуждающимся. Мексиканские картели распространяли наборы с едой и санитайзерами в штатах и городах, входящих в зоны их влияния. Якудза в Японии передавали в аптеки и детские сады бесплатные маски, туалетную бумагу и салфетки. Талибан направил в отдаленные районы Афганистана бригады медицинской помощи, чтобы помочь справиться с вирусом.
Осуществляя перечисленные действия, многие из ОПГ не забывали про пропаганду и саморекламу, чтобы широкие массы населения – знали, кто оказал им помощь. Один из мексиканских картелей рассылал видео вооруженных людей, раздающих из кузова пикапа сумки с продовольствием. Другие картели ставили свой логотип на упаковку наборов, которые они распространяли. Якудза делали щедрые предложения о помощи, что создавало вокруг ОПГ ореол благородства и могущества, даже если помощь в конечном итоге так и не была предоставлена.
Кроме укрепления позиций и статуса ОПГ в сообществах, эти действия имели целью продемонстрировать ошибки и неудачи государственных органов и дискредитировать официальные учреждения и ведомства. В результате ОПГ с высокой вероятностью будет легче вести свою деятельность на таких территориях, а также вербовать себе новых сторонников.
Принудительная реализация карантинных мер способствовала укреплению авторитета ОПГ
По мере того, как распространялся вирус и правительства все больше ужесточали контроль за населением своих стран, чиновники во многих государствах начали испытывать трудности, связанные с масштабностью задачи обеспечения соблюдения введенных мер. ОПГ увидели в этом еще одну возможность для укрепления своего положения в сообществах, участвуя в принудительном осуществлении режима изоляции и комендантского часа.
В Афганистане Талибан заставлял проходить карантин тех, кто прибывал из Ирана. ОПГ в Латинской Америке вводили комендантский час для населения контролируемых ими территорий. Бывшие боевики в Колумбии и члены Хайат Тахрир аль-Шам в Сирии помогали следить за соблюдением запрета на большие скопления людей и режима изоляции.
Бразильские ОПГ и незаконные вооруженные формирования, действующие в фавелах, принимали самое активное участие в процессе, осуществляя контроль за ценами на такие товары повышенного спроса, как маски и антисептики. Таким образом, деятельность ОПГ прочно переместилась в области, традиционно регулируемые государством, с целью получения прибыли и, вместе с тем, улучшения своей репутации за счет государственных политиков и должностных лиц.
Социальное дистанцирование, комендантский час и карантин – даже когда их соблюдение обеспечивается ОПГ посредством таких противоправных методов как угрозы и насилие – соответствуют интересам правительств, поскольку все государства использовали ту или иную форму режима изоляции с целью предотвратить распространение COVID-19. Это говорит о сложности отношений между криминальным управлением и управлением, осуществляемым законной государственной властью, но не о том, что они непременно находятся в прямой оппозиции друг к другу. Однако в долгосрочной перспективе любая возможная форма легитимизации ОПГ, обусловленная текущим кризисом, будет лишь усложнять и замедлять построение здорового общества.
ОПГ вынуждены производить перемены, чтобы сохранить свои доходы
Точно таким же образом, каким пандемия наносит урон законной экономике, приводя к разорению одних отраслей и консервации других, она затрудняет осуществление многих видов незаконной деятельности ОПГ. Карантин и ограничения на пересечение границ снизили возможность организации проституции, внедрения своих представителей в органы правопорядка, контрабанды наркотиков, людей и оружия.
Некоторые более устойчивые ОПГ с хорошо сформированной структурой использовали кризис для усиления контроля над территориями и нелегальными рынками. Однако многие ОПГ представляют собой разобщенную сеть правонарушителей, слабо связанных между собой – это динамичные, небольшие по размеру ОПГ, действующие по обстоятельствам и пользующиеся представившейся возможностью. Некоторые из таких небольших групп использовали кризис для поставки на рынок запрещенных услуг и товаров, охватывающих те позиции, спрос на которые вырос во время пандемии. Сюда относятся некачественные и поддельные маски, антисептики и медикаменты для лечения и профилактики COVID-19, например, хлорохин.
Кризис, вызванный COVID-19, заставил ОПГ искать новые пути осуществления операций в традиционных областях деятельности. Согласно некоторым данным, на Балканах контрабандисты изменяют виды перевозимых наркотических веществ и используют маленьких детей для доставки товара.
Усиление экономического и общественного влияния ОПГ имеет международные и транснациональные последствия
ОПГ, которые расширили свои руководящие функции для решения проблем, вызванных пандемией, зачастую являются ключевыми участниками транснациональной преступной деятельности и, как таковые, имеют обширные связи и экономические интересы во многих странах. В последние десятилетия деятельность ОПГ все больше выходила за пределы национальных границ, создавая новые возможности для совершения преступлений и обусловливая переход к глобализованному участию ОПГ в деятельности черных рынков. Такое слияние национальных, интернациональных и транснациональных перспектив оказывает влияние на правосудие как на национальном, так и на глобальном уровне, поскольку растущие взаимосвязи между преступными сообществами повышают вероятность распространения негативных эффектов на другие государства.
В то же время, международное влияние ОПГ часто зависит от их способности иметь локальную базу, из которой они могут осуществлять свои операции. Это служит хорошей иллюстрацией процесса перехода национальных и локальных вопросов на международный и глобальный уровень. Учитывая этот факт, усиление локального авторитета ОПГ посредством расширения функции нелегального управления может напрямую влиять на значимости группы на транснациональном уровне и ее способность приобрести вес на глобальном рынке.
ОПГ и технологии
Текущий кризис также открыл преступным элементам возможности в сфере киберпреступлений. В ходе развития пандемии наблюдался рост числа случаев «фишинга», мошеннических операций с кредитными картами, пиратских веб-сайтов, собиравших фальшивые пожертвования, а также кибератак. Кроме того, поступали многочисленные сообщения о фейковых или клонированных сайтах и поддельных электронных адресах, использовавшихся для совершения преступлений в Интернет-пространстве.
В докладе международной организации Глобальная инициатива против транснациональной организованной преступности «Технологии и организованная преступность. Как цифровые технологии меняют картину организованной преступности (июнь 2020 года)» (авторы — Люсия Берд, Тхи Хоанг, Джулия Станиярд, Саммер Уолкер, Симоне Хэйсом) отмечено, что с развитием технологий картина незаконной торговли, осуществляемой ОПГ, продолжает меняться столь же кардинально, как и в случае с ее законным аналогом. В частности, благодаря растущему господству электронной торговли, создается непосредственный, не привлекающий внимания и зачастую анонимный способ связи между покупателями и продавцами.
В то время как киберзависимые преступления могут быть совершены только с использованием компьютера, кибер- опосредованными являются преступления, размах и охват которых может быть увеличен при помощи компьютеров, компьютерных сетей и прочих форм передачи информации. Платформы и приложения для социального общения, например, те, которыми пользуется 46% населения мира, стали избранными сетями «командования и управления» для ОПГ, которые совершают кибер-опосредованные преступления.
Главной тенденцией, обозначенной в выполненной Европолом Оценке угроз от организованной интернет-преступности (IOCTA), стала набирающая популярность «модель преступности как услуги», при которой специализированные провайдеры предлагают кибер-услуги ОПГ. Это, несомненно, говорит о том, что количество кибер — опосредованных преступлений продолжит увеличиваться, и, что использование онлайновых платформ и киберинструментов в контексте сформировавшихся организованных преступных рынков будет нарастать. Кроме того, офлайновые организованные преступные сети будут становиться все более взаимосвязанными, благодаря цифровым инструментам, начиная от технологий шифрования для маскировки сообщений и заканчивая криптовалютами, используемыми для осуществления анонимных переводов, тем самым размывая границы между онлайновым и офлайновыми преступными рынками.
В настоящее время более половины мирового населения активно пользуется интернетом, и число людей, выходящих в интернет через мобильные телефоны, растёт взрывными темпами. В особенности, преимущества от таких технологических скачков получают развивающиеся страны. Например, ожидается, что в течение следующих пяти лет в Африке будет достигнут такой же уровень интернет-инфраструктуры, как в Евросоюзе. Глобальное расширение возможности подключения и использование смартфонов, обеспечивающих своим владельцам мгновенный доступ на ряд онлайновых коммуникационных платформ, оказало существенное влияние на динамику нелегальных рынков.
Онлайновое присутствие зафиксировано на всех основных нелегальных рынках: торговля наркотиками, торговля людьми, незаконная переправка мигрантов, незаконная торговля ресурсами дикой природы, а также незаконная торговля культурными ценностями. Рост кибер-опосредованной организованной преступности происходит во всех сферах неравномерно. Различия в уровнях проникновения интернета, возможностях и ресурсах для борьбы с кибер — опосредованной преступностью, а также разные уровни технологической подготовки у заказчиков стали причиной того, что рост онлайновых преступных сетей происходит по-разному. Аналогичным образом, динамика офлайновых преступных рынков является ключевым фактором при определении того, как на такие рынки влияет развитие технологий.
Пандемия COVID-19 оказывает существенное воздействие как на масштабы, так и на форму киберпреступности, а также на способ функционирования «традиционных» рынков и использование цифровых инструментов. Появляющиеся доказательства показывают, что некоторые преступные организации, не имеющие возможности действовать в офлайновом режиме в связи с ограничениями на перемещение, связанными с COVID, ищут возможности продолжать свою прибыльную деятельность в сети.
Важнейшие проблемы правоохранительных и судебных органов
Неудовлетворительная связь и координация между правоохранительными органами и частными технологическими компаниями составляет проблему для правоприменения на всех незаконных интернет-рынках.
Существующие правовые рамки не обеспечивают в достаточной мере надлежащего регулирования незаконной деятельности в интернете, и требуется более жёсткое законодательство для обеспечения кибербезопасности. Однако, наряду с созданием законов, важно понять, какие организации должны отвечать за соблюдение обязательства по мониторингу, предусмотренного такими законами. Традиционно такую роль брало на себя государство, а исполнение обеспечивали правоохранительные органы. Однако, по некоторым утверждениям, по мере того, как сложность онлайновых рынков все больше возрастает, технологические компании, как наделенные на исключительной основе соответствующими средствами и ресурсами, должны контролировать интернет-среду, как того требует законодательство.
Фрагментированный характер правовых структур, в том числе тех, которые регулируют использование электронных доказательств в суде, затрудняет проведение трансграничных расследований. По мере нарастания трансграничных информационных потоков судебные и правоохранительные органы ведут борьбу за доступ к электронным доказательствам, относящихся к уголовным расследованиям. Это особенно актуально, поскольку такие доказательства становятся все более доступными в частных инфраструктурах. Если они находятся за пределами страны, проводящей расследование, или принадлежат провайдерам услуг, учрежденным за пределами ее территории, получить такие доказательства очень сложно или даже невозможно. Задержки с получением соответствующих доказательств часто означают, что они уничтожены или перемещены, прежде чем будут завершены процессы трансграничной передачи данных. Даже если электронные доказательства собраны и использованы для обвинения, слабая осведомленность многих представителей судебной власти делает их практически бесполезными.
Правоохранительные ведомства испытывают нехватку ресурсов и возможностей для применения технологий для цели противодействия незаконным рынкам и пытаются добиться в глобальных масштабах разработки специализированного законодательства и освоения правоохранительными органами соответствующих навыков, необходимых для борьбы с киберпреступностью. Даже в богатейших странах мира нет достаточного числа полицейского персонала, имеющего подготовку в области онлайновой криминалистики, необходимую для расследования широкого ряда преступлений, совершаемых в интернете, начиная от мошенничества с кредитными карточками и шантажа разоблачением сексуальной жизни и заканчивая наркотрафиком в теневом интернете и торговлей вымирающими биологическими видами.
Технология блокчейна позволяет криминальным операторам совершать онлайновые сделки анонимно, безопасно и с небольшими издержками. В прошлом, благодаря истории операций по кредитной карточке и использования интернет-браузера, было труднее скрыть финансовые операции в интернете, однако ситуация изменилась с появлением криптовалют, теневого интернета и браузеров Tor Browser (исключающих интернет-трафик между несколькими серверами посредством уровней шифрования). Криптографические ключи и цифровые кошельки криптовалют повышают анонимность пользователей, существуют лишь в цифровом пространстве и не зависят от центрального банка, тем самым максимально затрудняя отслеживание правоохранительными органами и следователями.
Закрытие в 2017 г. ряда крупных рынков теневого интернета привело к фрагментированию платформы на более мелкие и более локализованные (в том числе те, которые используют только местные языки, отличные от английского), демонстрируя гибкость рынка теневого интернета. Предполагается, что такая тенденция к все более разрозненному рынку, состоящему из большого числа малых платформ, сохранится. Распространение многочисленных мелких рынков создает дополнительные трудности для правоохранительных органов, так как эффект от закрытия одного из них будет менее ощутимым.
Глобальные режимы защиты данных действуют в интересах людей, но создают существенное затруднение для сбора и анализа данных на онлайновых рынках, в частности, если данные хранятся в частной учетной записи пользователя (как обычно и бывает) или считаются «конфиденциальными» (как оно и есть). Глобальные режимы защиты данных включают большие участки, требующие правоприменительной деятельности, но органы должны разобраться в официальном процессе получения необходимого им доступа к данным. Это не только возлагает дополнительное значительное административное бремя на правоохранительные ведомства, но и создает существенные задержки в проведении расследований. К моменту завершения судебного процесса данные, требующие расследования, уже не существуют. Озабоченность защитой данных также затрудняет передачу персональных данных владельцами социальных сетей правоохранительным органам, в частности в тех юрисдикциях, где правительства практикуют формы онлайновой цензуры и имеют обычай запрашивать данные пользователей сетей, сочтенных соответствующим государством «правонарушителями».
Всё более распространенное использование технологий шифрования, отчасти обусловленное растущим беспокойством о сохранности частных данных, создает значительную проблему для проведения расследований.
Внедрение и распространение технологии связи 5G ещё более осложняет проведение расследований. Возможность технологии 5G одновременно загружать данные из нескольких источников будет затруднять проведение расследований правоохранительными органами, поскольку усложнит идентификацию устройства и источника.
Необходимо продолжать исследование в области искусственного интеллекта, блокчейна и других цифровых технологий для борьбы с распространением организованных преступлений, совершаемых посредством кибертехнологий и киберзависимых преступлений. Всё это должно сопровождаться ускоренным вводом регулирования цифровых технологий и площадок продаж, отчасти, чтобы уменьшить возможности, которые такие разработки предоставляют ОПГ. Аналогичным образом, цифровые инновации должны быть неуязвимы для преступной деятельности, и разработчикам необходимо оценить, как новые устройства и приложения могут быть использованы преступниками, до их вывода на рынок.
Многие проблемы правоохранительным органам и судебной системе придётся решать буквально «с колёс», поскольку организованная пандемическая преступность мутирует также быстро и неожиданно как COVID – 19.
