НАРОДНЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ ВО «ВЗЯТИИ КАЗАНСКОМ»
1.
Империализм – это про верховную власть и ее первенство. А когда власть и её первенство поддерживает народ? Как-то забывается, что империя это не только приоритет власти перед своими массами, а часто и перед конкурентом и противником, когда как раз массы могут разделять позицию своей власти. И как быть, если простой часто человек больше империалист, чем сам Царитель? Если он сам вместе с воцарителями желает своего же первенства между народами?
Эта тема никогда не входит в тематику либеральных людей, полагающих, что всю историю на Руси-России только и сидели верхом на рабах Воцарители, которые только и жаждали имперства еще более неограниченного и рабовладельческого. Но ведь множество исследований показали, что есть понятие имперского народа, который вовсе не знает, что он живет не по гордости, а с имперским камнем на шее, от которого вечно страдает.
Тема имперского народа, который строит империю вместе с государями – очень нелюбимая для либеров тема, ибо их любимая тема – рабство народа русского. Ведь объяснить, что рабы строят империю, часто с большей страстью, нежели сами Воцарители, сложно. Поэтому нужно просто тему не замечать, задвигать, игнорировать.
Но зачем же её убирать? – говорит Аверьянов – и даёт слово … народу русскому. Несмотря на то, что вещь исполняется от имени поющих старцев. Но мы помним, что гусляр, баян пели не только для слушания, но и для исполнения последователями в народной толще.
Эпическое начало отправляет нас к античному эпосу, когда сказители под струнные рассказывал о подвигах, героизме предков. Но всегда эпос при всей фантазийности опирался на историческую фабулу, где объяснялась главное: взятие Казани – не просто каприз, произвол Царя, а миссия всего народа. И вот эпический сказитель – «безо всякого заказу» — исполняет имперский симфо-гимн для воспитания имперского народа, где взятие подано не как военная операция, а как священнодейство, которое заканчивается возведением Храма Покрова Богородицы в Москве а, кроме того, закладкой нового града Казани, что тоже немаловажно.
При этом идеология миссии спрятана в упрощении сюжета: поход и взятие — ответ на конфликтное и даже агрессивное поведение казанцев, что, однако, тоже исторический факт. Казань претендовала на такое же лидерство, что и Москва. Ведь царство русское и Ханство татарское были почти равновесны и по численности, и по потенциалам. Но Москва, провозгласившая царство, уже не могла терпеть вызовы – и фактически воля народная была исполнена Иваном Грозным. И казанская операция была первым ответом на вызовы, тестом для новой империи на состоятельность. Как говорили наши предки, «надо делом проверить, чего стоит твое слово».
Убраны все детали, хотя и наиважнейшие, к примеру, участие касимовских татар, мордвы на стороне Руси, переход на сторону русских мурзы Камая Хусейнова. Все знают о подрыве стен казанских, но мало кто помнит о русском инженерном гении с неудачной фамилией Выродков, который обеспечил инженерное преимущество русских, включая создание уникального Свияжского городка.
Вещь стремится к предельной понятности. Чтобы не было сбоя сознания, подана фабульная версия взятия Казани, где основные моменты: 1. «Раскусались волки серые, казанские», «послов порезали». 2. Иван копил силу 20 лет – то есть это не было имперским невротизмом, каким-то параксизмом, о чем любят говаривать западные политические психоаналитики, а было – стратегией. 3. Иван пошёл на Казань и сделал подкоп. 4. Сопротивление Казани 5. Обошли Казань крестным ходом и попросили силы у Бога. 6. Подходят новые силы, 7. «Зелье огненное» – 48 бочек пороха 8. Казань взрыв «рвёт и мечет» 9. Иван входит в Казань, его встречают в Казани с опаской. 10. Возвращение Ивана в Москву, где встречают Ивана торжествующий народ вместе с царицей и наследником – важнейшее композиционное решение, когда показано принятие народом имперской политики Ивана. 11. Ставит Храм Покрова Богородицы у Кремля.
То есть сказитель в исторической балладе отождествляет себя – показывая взятие Казани – с народным взглядом, смотрит на событие именно народными глазами. И рассказывает словами, которые может принять самое простое сознание. То есть сказитель, баян говорили языком, на котором мог пересказать историю любой слушатель, запомнивший её. При этом применяются стильные «захваты сознания» слушателя.
Лингвистические техники – острая лексика, которая запоминается: «татарове», «лаяют Русь свиноядцами погаными» — обвиняют в свиноедении, «по матушке побранивают».
Подчеркнутое просторечие при определении исторического факта: силушка (вместо «рать», «войско»), прибавленьице (вместо военной помощи, подмоги). Идиомы или стилевое идиоомоподобие: молоды-ребята, «зелье огненное», «воск ярый», «град-гнездилище», «маточка-казаночка».
Вообще ввести современного человека в стилистику XVI века дело рискованное, потому что есть всегда опасность попасть в архаичный популизм: мол, древность – это наше всё, а значит все иное прочь. Поэтому есть риски, на которые Аверьянов идёт осознанно. Одна из этих осознанностей – семиотическая борьба с современным захватом слов, понятий, смыслов. Речь идёт, помимо употребления слова «татарове», о слове «поимел», который в современной коннотации несет неприличный смысл. Но в те времена смысл был как раз нормальный. Причём когда думаешь, зачем в гениальной поэме доля такого риска? И придумываешь – для точности. Ведь взять Казань – военный термин, а иметь Казань – это уже термин включения её в Империю. Смыслы разные, значит, рискуя, Аверьянов прав стратегически – возвращая слову исконный смысл, не принимая современных семиотических перверсий. Этакая смысловая демонстрация силы. В конце концов, есть у кого-то вопросы к слову «имение»?
Вообще петь одним языком с народом, не опуская смысл до народно-примитивного, а поднимая народное сознание – вершина художественного мастерства. Всегда было так. Об этом мы часто говорили с моим научным руководителем Александром Хватовым, личным долголетним другом Шолохова, написавшим о Шолохове несколько книг: как Шолохов, говоря на народных «приговорах» на сугубо народной станичной фактуре, сумел создать мировой эпос? Как малое, этногенное, местное, диалектное он смог сделать эпическим?
А вот так же, как и Аверьянов, облачившись в сказителя, гусляра, калику перехожего, оснащенного имперским рок-н-роллом.
2.
Лицо сказителя сразу определяется зачином – имитация гуслей, сопровождение дудочками и рожками по ходу вещи – всё указывает на калик перехожих (от слова «калики» – короткие сапоги). Но есть отличие. Музыкальное решение идти по пути симфонизации – повышения тональности до предела и ускорения темпа вещи в кульминации с огрублением голоса до рычания – древние сказители и гусляры такого не делали или просто не могли. Гусли по природе своей вообще «не понимают» ритм рок-н-ролла и музыки модерна. Включение в гусельную тональность ударной барабанной группы, превращение дудочек в вой сирен, – все это говорит о том, что Аверьянов легирует, как металлурги металл, древнюю сказительскую по своей основе вещь сверхсовременным темпом и настроем — при поддержке новейших инструментальных средств.
Это вещь народного имперца-симфониста, выросшего из гитарно-гусельных яслей, подчеркивающего в полемической схватке с «либеральной общественностью», что Казань брал не остервенелый, полоумный, как они любят повторять сегодня, Царь, а народ, который питал собою Империю, поддерживал, двигал пушки, отдавал жизнь, и теперь помнит и поёт об этом ключевом событии Русской Истории – взятии Казани, когда Москва перестала быть Московией, селением у реки, а стала Русской Империей. И доказала это понятным по тем временам способом – Победой на поле боя, взятием в свои твердые руки столицы, Сердца противника.
И возвращение эпическим музыкальным языком этой темы имеет колоссальный смысл сегодня: несмотря ни на что, Дух Империи, дух наших побед жив, а главное – оживляет наши души, зовя к новому подвигу ради Победы. «Не урони империю в себе» – так пел старый рок-рольщик. И это главный акцент в исторической балладе Аверьянова: империя – это не властная мания и не блажь Воцарителей, а Общее Дело, формула требования общего бессмертия имперского народа, вдохновленного Божьей Силой, Мировой Душой, как её ни назови.
3.
Остается тонкий вопрос к Аверьянову: а не обидел ли ты татар?
На самом деле ответ прост: слушайте вещь – там все ответы: вещь об историческом процессе, который сотворил народ-исполнитель великого замысла. А у вас, татары, был тогда великий замысел? Нет. И Сегодня нет. А у русских есть. Нельзя забывать, что Москва становилась тогда мировым религиозным, а значит пастырским центром! И приняла многие вызовы на себя этим, биясь на всех фронтах. И сегодня против нас отрядились миллионы недругов, а мы держим эти фронты. «С гордо поднятой субъектностью, – как высказался однажды один политолог – Мы держим фронт против бесов». Как и Виталий Аверьянов.
Я прожил среди татар много лет. Моя бабушка и дедушка из Соболеково, это Нижнекамск, со всеми втекающими отсюда кровями, в войну бабушка жила в Месягутово, потом станция Сулея. Я жил среди татар всё детство, отрочество, юность, бывал в гостях многократно, и молитвы слушал, и песни застольные. И одна из важных – причём до сих пор – загадок моей жизни была такая: почему татары всегда, по сути, мелодически поют одну и ту же песню? То есть интонация и мелодика была везде одна и та же, только тексты разные. При этом я сотни вечеринок моих предков слышал, как они, русские, распевают песни с поражающим разнообразием (и до сих пор поражает) мелодий, голосовых решений – с перекатами – без перекатов, многоголосием, песнями под танец (с танцем-пляской под песню). Более того, они пели всегда по-разному одну и ту же песню (!) с десятками ритмический решений – с ножным топотом, плеском ладоней. А у татар – одна на всех мероприятиях и навсегда. И спрашиваю: Рафис, а чего у вас песня всё одна и та же, не различить? Он долго мялся, пытаясь как-то объяснить это, понимая вопрос и ответил: «Зато песни чистые». Я передаю смысл. Он намекал на разгульность и алкоголь русских застольно-плясовых страстей, которые всегда перетекали в экстазные радения, когда ни усидеть, ни не петь было просто невозможно.
Не стану обобщать, но русское начало как имперское насобирало все ресурсы – для решения огромного множества задач, включая самые рискованные. И это отразилось в музыкальном творчестве. Было много сомнительного – здесь спорить с татарами я бы не стал. А татары сделали установку на соблюдение чистоты своей тональности.
Но всегда ли чистое, стерильное победительно? – это тоже мой тяжкий на всю жизнь вопрос. Он продолжился в теме «Битлз» и их периода с ЛСД, когда были написаны шедевры из «Револьвера», «Сержанта» и проч.
После утренних трудов за чаем спрашиваю бабушку: «А какая у тебя любимая песня?» – Она, припивая чай с большим куском комового сахара:
– «Хасбулат» – хорошая песня.
Я говорю: – Так она же не про русских! Хасбулат какой-то.
Бабушка навела на меня взгляд и ответила примерно так:
– Что хорошо поётся – всё про нас.
РОК-ХРОНОТОП
1.
Не хотел писать об этой серии, названной «Эпическая Хроника», потому что вроде бы всё понятно и слишком натуралистично, точнее, хронологично. Короче, — в прошлом, чего стараться? Давай эпос – это важнее у Аверьянова. Но тут после переживаний за судьбу ГМИИ и Третьяковской Галереи, после увольнения Лошак и Трегуловой, успокоившись на доброй фамилии «Лихачева», вдруг услышал её атаку в нарезке у Захара Прилепина, где эта самая Лихачева, преемница Лошак на посту ГМИИ имени Пушкина, чуть не скрипела зубами против Сталина, не стесняясь в выражениях: «Я приверженец очень простой позиции – он сдох».
Если бы это произнёс политик крайне либерального толка в пылу спора – одно, а здесь директор ГМИИ оценивает человека, при котором все искусства – все! – вышли (или остались) на мировом уровне. И который тот же ГМИИ сделал титульным музеем мирового уровня!
И вдруг я понял, что с этими людьми надо играть другими картами. Но какими?
Только творческими – где букет разоблачения позиций лошаков-лихачевых сопрягался бы со стилистикой спокойного глумления над ними и утверждением правды – но в объективной форме искусства. И вдруг я понял, что серия «Эпические Хроники» – вот козырь! Мы полагали, что убрать Лошак из ГМИИ – значит спасти музей. Нет, этого мало. Они не сбавляют натиска. Когда мы слушаем откровения новой директрисы – возникает одно пожелание: дать ей рок-хронотоп Аверьянова о том, как лошаки и лошачки привели страну к тому, что она стала бредить о Сталине. Я бы этот рок-хронотоп превратил в обвинение – как Лошаки возвращают своим хамством Сталина. А Аверьянов это просто показывает – как эпоха лошаков затолкала народ русский обратно к Сталину.
В довершение я понял, что множество людей просто не помнят или забыли об эпохе 90-х. А здесь великолепное аранжирование эпохи в смеховом инструментале, с духовым похахатыванием, и стилистикой низкопробного бара-ресторана с издевательской скрипочкой и глумливым припевом ай-на-на-ай-на-на под свистульку. Если человек не вспомнит факты или не даст образы, то инструментальное сопровождение даст понять, что это была за эпоха. Целый букет сатирических, иронических пассов – для высвечивания эпохи 90-х и загадочного флейто-тока с переливами эпохального сдвига конца нулевых.
Но главное другое: четыре вещи Хроники – 1994 — 1996 — 2000 – Конец Нулевых- заканчиваются мощным пассом, который меняет всю конструкцию Эпической Хроники – где вся серия переосмысляется – не как хроника, а как Логика Истории, которая призывает Сталина. Поэтому осмыслять Хронику нужно с последних слов с важнейшим смыслом: Русские поумнели и поэтому зовут Сталина:
Что-то стали московиты
Больно нынче башковиты
И упорными устами
Повторяют имя Сталин.
Фактически перед нами динамическая картина перерождения России — с 90-х годов до осознания себя, когда Россия начинается с «фармазоней», гуляющих по Тверской и ненавидящих с «чёрной думой» Долгорукого. «Фармазоне» – сквозной герой всей Хроники – вместе с миром криминала и продажных политиков. Надо напомнить, что сатирическая тональность не закончилась в конце нулевых, а ведь это время Медведева, когда многие мерзости 90-х возвращались: «заплати – и ты сенатор», «откати – продолжишь бизнес».
Но дед Хасан ущел, убит Япончик, Лужков остался жив, но удалён от власти. И страна требует Сталина.
2.
Я бы рок-хронотоп Аверьянова просто превратил в шаблон для разговора с лошаками.
Дело в том, что не все могут вот так в пику сказать своё в лицо лошкам-лихачёвым. Еще сложнее это сделать грамотно. Но поставить рок-хронику Аверьянова на громкую в акции – «Долой Лихачеву из ГМИИ» — вполне! Ведь это касается нас всех!
В названном интервью Лихачева продолжает, как у неё 5 марта все сети были забиты сталинской темой в его память. Нет, директор ГМИИИ не задаёт вопрос, что это за социальное, даже культурное явление, нет, она делает нас козлами отпущения: «Граждане, у вас совсем кукуха поехала?» — это лексика директора ГМИИ!
Но вопрос в другом – а что на эту лексику ответить? – вот вопрос. Она ведь не монографию с доказательствами своей позиции выкладывает, на которую есть наша монография. Она выкладывает искусные штаммы разложения и обвинения – нас вместе со Сталиным. Что противопоставить? Только Рок-Хронику Аверьянова, которая доказательно заявлет: это вы породили Нео-Сталина, ваши Ржавые Чубайсы, Хасаны, Лужковы, «фармазоне»! – вот они исторические картинки в ловких текстах Хроники.
Но в этой её речи был еще один едкий концепт: все наши цари, императоры – юродивые. Даже «Петр первый был …такой персонаж сомнительный». Это что за речи директора музея ГМИИ? И каким языком с ней разговаривать, если уровень площадной, дилетантский – а ведь она на всю страну вещает!
Просто с собой надо иметь запись Аверьянова и как только возникнет типовая ситуация, сказать: у меня есть ответ, почему Россия грезит Сталиным: — вот история вопроса в музыкально-концептуальном виде — рок-хронике Аверьянова! И скачиваешь ему на телефон. И все. И это точно будет выглядеть профессионально, технично.
Здесь уже нет спора, здесь работают флюиды, эстетические гормоны звука и ритма. Я понял, что вместо сотен пустых споров о Сталине, которые мы вели и ведём, надо было иметь рок-хронику Аверьянова и дело с концом. Во-первых, это музыкальный документ, который он посмотрит не сегодня, так завтра, во-вторых, любой её дослушает, в-третьих, сам посмеётся с автором, вспоминая маразмы эпохи «фармазоней», в-четвертых, мы перестаём играть в их формате, где логика и аргументы забиваются тупыми антисталинскими тезисными скетчами, которые нам не сдвинуть. А вот аверьяновская сатира со стилистикой, показывающей, как их-руками-творные маразмы Эпохи Гешефта (по выражению одного из олигархов, который сегодня живёт на берегах Мёртвого моря) заставляют нас, русских «умнеть» и призывать умного Сталина.
Само снижение стилистики подачи темы – выравнивает нас в стилистике их подачи Сталина, и мы, вроде бы уподобляясь, тем не менее, даем им мощный смысловой кляп в башку: русские умнеют – наученные вами – и они перестали хотеть быть лохами и демократами, а зовут империю. Хроника начинается с пьяного «бориски, … который глушит виски», – и заканчивается отказом его принимать – происходит смена идеалов, когда смерть Сталина до сих пор вызывает вопрос именно 5 марта: а почему есть города и улицы с именами массы откровенных бандитов, простаков и разложенцев, вроде Солженицына, Войкова, Цвиллинга, Свердлова, добролюбовых, белинских, но нет ни одного топонима именем государственного строителя? Ни Ивана Четвёртого, ни царей, ни императоров! – вот ведь какой вопрос выносится 5 марта, в день смерти Сталина. Дело не только в Сталине – а во всех созидателях Государства Русского!
3.
Мне нравится то, что рок-хроника отвечает на все вопросы г. Лихачевой в том же шоковом интервью. Она говорит: «Мы не можем мерить нашу сегодняшнюю жизнь Сталиным» — А рок-хроника отвечает: конечно мы не будем мерить наше время Сталиным, мы начнём с Ельцина! Вот коротко в песне даются размеры всего того, что наделал Ельцин, — хорошо? Ельциным мерить будем? – Или не очень? – Пьянь, разруха, «фармазоне», ненавидящие строителя Москвы и державы Юрия Долгорукого, «лужок-сто-процентов», пляшущий как дешёвка на дне рождения Тельмана Исмаилова – эта мерка?
То есть в рок-хронике даны четыре мерки – Ельцина, Путина, Медведева и Сталина. Выбирай. И понятно, что песня не стесняется стать магической – придет если не сам Сталин, то тот, кто примет его миссию. Сладит – не сладит, вопрос другой, но миссию построения богоспасительной для мира державы – примет.
Мне понятно, что выдвижение таких дам, как Лихачева, – это сродни психоделике, демонстрации силы: мол, мы все равно плюем на вас, если не хотите Лошак и Трегуловой – то будет то же самое, только с русской фамилией, но ещё и с открытой позицией. Если уволенные дамы смягчали выражения, то эта нет. Ну и вроде бы – а чего вы добивались? Только хуже сделали.
Нет, не хуже. Нужно просто понимать методы борьбы – и с такими биться их же техниками, смыслами и средствами: частое мнение заменять культурными средством, общественным голосом. А рок-хроника Аверьянова и есть этот вариант общественного голоса!
Мне видится, что дурное слово «таргетирование», то есть нацеливание, назначение, дают вторую и часто более яркую жизнь произведениям искусства. Это нормально – ведь человек начинает любить то, что ему помогает жить, работать и бороться.
Рок-хронотоп Аверьянова – прекрасный тому пример.
ГОД 2020
Времена искусства-самого-по-себе-где-то-живущего прошли. Вернее они и не наступали, просто мы не отдавали себе отчет, что та или иная вещь сделана про нас и для нас, направлена к нам в голову или в сердце. Западные центры вообще не стесняются этого – направлять эстетическое оружие и его использовать по их намерению и назначению.
Не секрет, что мы в книге занимаемся этим же — таргетированием, целеуказанием произведений Аверьянова. То есть уместное, точно поданное и точно принятое имеет двойной эффект и будет жить резонансом долгие годы. И в этом смысле наша книга – это определение, где какая вещь будет жить долго и плодотворно. Опыт у меня как бывшего школьного преподавателя большой. Я использовал искусство – чтобы заменить свои часто бледные и невесомые речи. И, когда пишу, примеряю: вот эта вещь хорошо бы пошла восьмиклассникам – и заменила бы лишние дискуссии.
И в этом смысле мы часто входим в противоречие с творческой логикой написания вещей, которая по сю пору у нас в большем почете, чем таргетирование. Мы до сих пор убеждены, что высокое искусство таргетированием только портить. Отчасти это может быть так. Но мое многолетнее наблюдение ещё в советские времена за использованием, причем и в моем лице тоже — песен «Машины времени» «Марионетки» и «Костер» приводят к выводу о мощной программе таргетирования этих песен. И нельзя не признать, что в крушении СССР они сыграли огромную роль (вместе с «Поворотом»).
Поэтому я не вижу оснований теперь не ответить тем же.
Это первое. Второе. Если сегодня поставить любую сумму вещей Аверьянова любому новому слушателю, — он как минимум растеряется от непривычной, разностилевой подачи, от ёмкости каждого текста, от непривычной тематики, от её богатства. Слушателям нужна навигация в творчестве Аверьянова. Для этого целеуказание и производим.
Но часто противу замысла автора.
Тому пример «Эпические хроники». Мы выделили четыре хроники, которые имеют целостный вид, мощную подачу смысла – от разрухи Ельцина к требованию Сталина или его новой реинкарнации. И звучит этот блок сильно: ставь четыре Хроники для выражения позиции – и дело с концом.
Но автор задумал и исполнил пятую хронику – «2020».
Вроде бы не принято спорить с автором, но мы это сделаем с целью выделить 2020 как вещь самостоятельную, не хроникальную, как отдельный музыкальный концепт.
Объясним. Во-первых, вещь уже не о внутреннем процессе в России, а выходит на мировой тематический уровень. Во-вторых, она резко отличается по стилю и инструментовке (вызывающая голосистая зазывная труба) – она даже звучит не хронологично – так, как было в четырёх других — где изложение событий звучит почти буднично. В-третьих, вместо иронической, а тем и сильной, констатации образов времени вещь несет ощущение набухающего нарыва – конфликта России с западными и внутренними прозападными крохоборами и убийцами. И события формируются уже не как бытовые, а как глобальные – причём как суммарный натиск на страну. То есть в песне чётко заявлен в первых же строках — вызов нам всем — как смертникам, как «скотинке». Это уже не хроника событий – это о текущей навсегда войне против нас. То есть это не переосмысление прошлого, а констатация постоянно-текущего-настоящего-вызова-для-всех-и-каждого. И даже фигуры, которые показаны в вещи – и Билл Гейтс, и Греф, и Собянин, и их присные – показаны как боевая группировка. Сама вещь начинается с натиска, причём сатирическое «весть от филантропа», благотворителя, звучит никак не сатирично – а уже угрожающе.
Весть всемирного потопа
К нам летит от филантропа.
Это говорит о том, что вещь 2020 явно выбивается из общей Хроники самой темой конфликта – здесь уже открытый, прямой, касающийся всех нас военно-боевой вызов: ковидный карантин, убийство образования, убивающая медицина и прямой удар по Белоруссии – где совершенно открыто реализуется угроза России путем свержения и оккупации союзника. Причём Аверьянов очень точно даёт панораму страны – где она брошена так называемой «элиткой» – которая, увлеченная разведением виноградных улиток, плевала на судьбу России.
Нынче в моде у элитки
Виноградные улитки.
Их разводят, их лелеют
А Россия тленом тлеет.
Образ виноградных улиток – просто шедевр. Потому что это правда и потому что лучшей аллегорической диффамации продажного олигархата сложно придумать. И не потому что улитки виноваты, а потому что в русском массовом сознании это слизняк, который годен только на «отщепение» и отвращение. Но есть в этом и другая логика: ты то, что ты ешь! И здесь не столько сатира, сколько понимание ужаса создавшегося положения: Угроза встала стеной, а Головы нет – вместо головы кишащие в ней виноградные улитки!
Виталий вводит очень точно тему предательства олигархов. Как они сдают своих женщин. Сначала подставляют, а потом сдают. Это тоже характеристика мерзости «элитки». Греф, который сдал, чтобы откупиться, свою подельницу – Марину Ракову – до сих пор в «Сбере». И получается смысловой эффект – «разведенную» Ракову съели, как виноградную улитку.
Между прочим, столкнувшиеся с банковской системой внимательные люди обнаружили аналогичную вещь – массовое использование молодых девиц-операционисток для обмана клиентов. Сначала это было внове, потом стало понятно, что банки не только принуждают их к легкому мошенничеству – от 2.000 до 10.000 рублей, но и разными мелкими путями готовят специально! Сотни почти невинных, в духе Остапа Бендера, методик. И становится неудивительной текучка кадров и перетекание их внутри банков – чтобы не схватили за руку! То есть Ракова это не частный случай, это символ массового явления. Но важно другое – криминализация банками нашего населения и девушек, которые пошли за соблазнами, а потом попадают в криминал, откуда исхода уже нет. То есть банки создают криминальных операторов из простушек, что уже стало тихой угрозой для страны.
Но наиболее рискованно звучат строки о медийных персонажах:
Гнид хохляцкий, гнид москальский
Нагнетают морок лядский.
День и ночь друг друга хают
Так что черти отдыхают…
Этот момент, касаемый пропаганды, на 2023 год самый трудный. И дело даже не в «деле Рыбаря» от июня 2023, который имел инфосвязь с бандеровцами, а вообще в медийном сопровождении СВО. Аверьянов ставит вопрос: а вы уверены, что взаимный медийный «хай» решит двусторонние проблемы? Может ли упрощённое решить глубинные вопросы? Не слишком ли перегибаем с «хаем»? Не слишком ли мы положились на примитивное толкование событий и правильно ли идём путем прессинга мозгов масс? Не повредит ли наша инфоизбирательность стратегии на победу? Ведь отключая мозги и врубая одни семиотические рефлексы, мы далеко не продвинемся. Особенно если становится понятно, что народ умнеет и перестает вестись на однообразие пропаганды.
То есть 2020 – это о концентрации ударной волны против нас. Это вещь о Выборе. Нашем. Постоянном. И надолго. Я бы эту вещь ввел в институты с вопросом: Ваше решение на месте Путина в 2022? Более того, эта вещь может быть во всех учебно-методических и политических учреждениях, чтобы напоминать, как 2022 год стал решением проблемы концентрации скрытых и хитрых угроз в 2020 году, а самое главное – формой кровавого исцеления от соблазнов, тлетворства, паразитизма, блудных эфемерий, «виноградных улиток», лжецифровизации Грефа. Эту форму исцеления русский человек понимает лучше других аргументов: там, где пошла кровь, – там шутки кончились.
Сам автор говорит — о клипе 2020: «Сейчас, в 22 году, небесполезно вспомнить роковой 20-й год. … он, <клип>, призван напомнить всем, куда мы катились до 22 года. Многие благоденствовавшие при Путине обыватели теперь скулят: зачем это война, вот бы вернуть все назад, отыграть эти ошибки. Однако народ России в целом видит происходящее в совершенно ином свете. И он поддерживает СВО не потому, что его так здорово обработала телевизионная антиукраинская пропаганда, а совсем по другой причине: народ чувствует, что этот разрыв с Западом, несмотря на все тяготы санкций и предстоящих лишений, будет целительным для России, Россия выздоровеет, вернется к своей сущности. А прежнее положение «офшорного феодализма», ложной «стабильности» означали для нас лишь постепенную эвтаназию народа, разложение и смерть России. И хотя никто не гарантирует нам, что мы победим и что мы преобразимся — однако теперь у нас есть шанс. Мы больше никогда туда не вернемся. Никакие абрамовичи, никакие «договорняки» не могут повернуть русло истории вспять. Мы будем прорываться в будущее с боем, идти вперед несмотря ни на что. Это будущее уже оплачено кровью наших солдат. Так что тяжелый, мрачный клип не повод впадать в отчаяние и предаваться очередному плачу о погибели. В нем, если всмотреться, скрыта ярость и энергия на преодоление морока».
Это не про хроники точно. Поэтому есть смысл выделить 2020 в отдельную концептуальную вещь, — хотя бы потому что 2020 – это та длительность, которая не будет иметь завершения в ближайшие несколько лет. И сам год 2020 давно вырос из статуса момента времени до Символа Мирового Разлома, который только начался!
Что касается таргетирования. Я недавно обрел книгу Горелика «Сталинский Лауреат». 1952 год. Производственный роман. Читал как детектив. И прочитав задался вопросом: А почему, когда я в 1979 году, поступал на завод после армии, мне этот роман (а он скорее по объему повесть) никто не вменил?
Об этом и речь. Аверьянов не для свободного приятного прослушивания – это для несвободной, то бишь трудной работы духа и воли. В конце концов это не Fly Robin Fly Silver Convention («Лети, малиновка, лети» от Собраний Серебра), Аверьянов – это Зов, который транслируется как Вызов, от которого не отвертеться. Ибо песни как ни странно более мощные документы эпохи, чем бумажное сопровождение. В этом я впервые убедился, когда году в 1994 году стоял перед окном в учреждении напротив Исаакиевского Собора в переименованном Санкт-Петербурге и наблюдал, как машинами увозили на свалку огромное количество документов из этого учреждения. И впервые задал вопрос: а кто/что расскажет о нас, о целой эпохе, через двадцать лет, если всё сгорит на свалке?
