«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны».
Шота Руставели
Велик соблазн посоветовать руководству, как надо действовать. С одной стороны, может быть, и дела пойдут лучше, а с другой — руководители не так хорошо понимают происходящее, как мы… Этого соблазна хочется избегать по двум причинам. Мы не знаем ни ограничений, ни правил игры, которые во многом и определяют действия лиц, принимающих решения.
Экзамен на самоорганизацию
В теории управления риском советуют: для того, чтобы выбраться из чрезвычайной ситуации, надо понять, как мы в неё попали, то есть оглянуться в прошлое. Следуя этому принципу, естественно посмотреть на сталинский период истории, в течение которого наша страна стала сверхдержавой.
Вспоминаются строки, написанные выдающимся математиком, мыслителем, философом Никитой Николаевичем Моисеевым: «Я совсем не думаю, что государством должны управлять учёные или сверхобразованные люди, вовсе нет! На меня однажды произвели впечатление реплика Наполеона, обращённая к Бертье, его блестящему начальнику штаба: «Из тебя никогда не получится полководца», и последующее объяснение того, сколь разными качествами должны обладать командующий и начальник штаба. Учёный не может управлять, ибо если внутри него не живёт сомнение, то он не может быть учёным. И его задача не преодолевать сомнение, а использовать его для получения новых знаний. А человек, принимающий решение, должен уметь преодолевать сомнение, иметь мужество идти на риск».
«Кто бы ни был избран президентом, каждый гражданин России, все мы должны прочувствовать и понять, что происходит в мире, вокруг нас и какие вызовы стоят перед нами. Дело в том, что скорость технических изменений нарастает стремительно, идёт резко вверх. Тот, кто использует эту технологическую волну, вырвется далеко вперёд. Тех, кто не сможет этого сделать, она — эта волна — просто захлестнёт, утопит. Технологическое отставание, зависимость означают снижение безопасности и экономических возможностей страны, а в результате — потерю суверенитета. Отставание неизбежно ведёт к ослаблению, размыванию человеческого потенциала. Потому что новые рабочие места, современные компании, привлекательные жизненные перспективы будут создаваться в других, успешных странах, куда будут уезжать молодые, образованные, талантливые люди, а вместе с ними общество будет терять жизнеспособность и энергию развития… Именно отставание — вот главная угроза, вот наш враг. Если не переломим ситуацию, оно будет неизбежно усиливаться«, — говорил президент 1 марта 2018 года.
«Задержать темпы — это значит отстать. А отставших бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. Таков уж закон эксплуататоров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут», — говорил И.В. Сталин в 1931 году на Первой всесоюзной конференции работников социалистической промышленности.
По сути, оба руководителя поставили одинаковые задачи, выражавшиеся в ликвидации отставания, и связывали их с выживанием страны. Однако полученные в ходе их решения результаты отличаются.
В 1931 году производительность труда в тяжёлой промышленности СССР выросла на 5,7%. В экспорте товаров из СССР продукция промышленности составляла 57,9%, сельского хозяйства — 42,1%. В том году на долю нашей страны приходилась треть всего импорта машин и оборудования в мире.
С 1929 по 1955 год экономика страны выросла в 14 раз, за вычетом четырёх военных лет среднегодовой рост составлял 13,8%. Средняя продолжительность жизни увеличилась на 26 лет.
Две ситуации объединяет то, что оба руководителя имели в виду военное противостояние с ведущими капиталистическими странами в отсутствие союзников.
Государство должно обеспечивать безопасную, благополучную жизнь общества, видеть перспективы развития и заботиться, чтобы оно росло. Высокий рейтинг президента означает, что люди с ним согласны и хотят, чтобы всё делалось именно так, как он сказал. Если дела нехороши, то это означает, что не работают либо один из уровней государственной структуры, либо обратная связь между объектом и субъектом управления, либо люди не принимают всерьёз обращённых к ним слов.
Одному из российских императоров приписывают фразу: «Царь не может управлять всем. Он должен найти пять-семь честных, профессиональных людей, которым мог бы доверить главные области жизни, и своим примером демонстрировать отношение к делам Отечества».
Психологи подтверждают: содержательно, творчески человек может взаимодействовать не более чем с пятью — семью людьми. Именно такова обычно численность «ближнего круга». С остальными он работает или опосредованно, или же говорит многим другим примерно одно и то же.
Отсюда понятно, что, для того чтобы дела в стране шли благополучно, необходима самоорганизация — способность к совместной коллективной деятельности, готовности защищать общие интересы, коллективные усилия.
Естественно, наши «партнёры» прекрасно понимают значение самоорганизации для нашего общества, стремятся развалить её и навязать иное.
В СССР было единое образовательное пространство: ребята учились по одним учебникам во всей стране. Это позволило организовать методическую работу и сделать опыт лучших учителей доступным всем. Образование в советской школе было предметоцентричным. Ученика оценивали по тому, как он освоил преподаваемые предметы, а учителя — по знаниям его науки и по успехам учеников. Пришли к этому не сразу. В 1930-х годах И.В. Сталину доложили, что ученикам, окончившим средние школы, нельзя дать высшее образование. Они очень мало знают и умеют, поэтому в стране не будет молодых учителей, врачей, военных, инженеров. Была проведена сталинская реформа средней школы. Многое было заимствовано из практики дореволюционных гимназий. Были взяты наиболее удачные учебники того времени, и с 1936 по 1958 год у нас было очень много отличников и хорошистов. Эти достижения в области образования определили очень многое. На Нюрнбергском процессе, отвечая на вопрос об ошибках генерального штаба Германии, планировавшего войну с СССР, генерал Гудериан ответил, что немецкие военные недооценили культуру и образованность советского солдата.
Обвал начался с 1960-х годов и был связан с «принципом ВТУ» — высокого теоретического уровня обучения. Он уничтожил классические методические принципы, на которых строились русская и советская школа, воплощение которых привело к феноменальным результатам.
Нам нужен аналог сталинской реформы среднего образования! Возможна в этой сфере самоорганизация? Возможна! Например, образовательная система «Русская классическая школа», созданная в середине 2000-х годов, распространяется по России, в странах СНГ и единомышленниками на местах более чем в 200 организациях. В ней учат «по-старому» и дети добиваются прекрасных результатов. Но это капля в море. Образование в стране — жёсткая, иерархическая система. Здесь необходимы политические решения и усилия на государственном уровне. Нужно вернуться к сталинским императивам.
Социальная психология и императивы реформ
Возникает вопрос: почему сталинские реформы дали быстрый значимый эффект? Ответ из известного анекдота: «Они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем». Дело в самоорганизации: если «делать вид», то ничего существенного не добиться, получается только имитация, переходящая в развал.
Возвращаясь к вопросу о самоорганизации, о причинах развала во многих сферах деятельности, обращусь за классификацией состояний общества к роману Семёна Афанасьева «Справедливость».
Смерть.
Апатия. Безразличие к происходящему. В христианстве один из восьми главных грехов, в римско-католической традиции один из семи смертных грехов. По словам Иоанна Лествичника, «уныние есть расслабление души, изнеможение ума, пренебрежение иноческого подвига, ненависть к обету, ублажитель мирских, оболгатель Бога, будто он немилосерд и нечеловеколюбив».
Страх. В этом состоянии блокируется аналитическое мышление. Опыт аварий и катастроф показывает, что очень небольшой процент людей в этом состоянии готов действовать разумно.
Защитная гордыня — скрытая враждебность по отношению к происходящему и предлагаемому, ощущение собственной непогрешимости.
Гнев.
Антагонизм. Противоречие любым изменениям и инициативам.
Скука. Отрицательно окрашенная эмоция или настроение, снижение активности, отсутствие интереса к какой-либо деятельности, к другим людям, к миру.
Далее от нуля можно идти в плюс.
Ментор — консерватизм, стремление действовать так, как делали раньше.
Исследователь — большой интерес к решаемой проблеме, работать интереснее, чем отдыхать.
Процитирую ту же книгу: «В общем, если в течение длительного времени человек испытывает поражения несмотря на все усилия (раз), живёт в условиях хаоса, когда постоянно меняются правила либо любое мотивированное действие тем не менее может привести к наказаниям (два). Или — три, когда человек постоянно переживает трудные ситуации, в которых его действия ни на что не влияют».
Здесь можно вспомнить результаты Всесоюзного референдума о сохранении СССР 17 марта 1991 года. Гражданам страны был задан вопрос: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?». В этом референдуме было учтено 148,6 млн голосов, явка составила 80,03%, за проголосовали 113,5 млн (77,85%), против — 32,3 млн (22,15%). Мнение народа по этому ключевому вопросу было проигнорировано.
При таком построении общества в первое десятилетие реформ никакие преобразования не могли привести к положительному результату и вели к развалу созданного. Социологические исследования тех лет показывают, что не было ни одного социального института, которому большинство населения доверяло бы. С 2000-х годов кредит доверия в обществе приобрёл президент.
Пятилетние планы давали ориентиры, показывали, как должна измениться жизнь, что должно получиться в результате. Этот инструмент переняли другие страны, оперирующие ещё и долговременными прогнозами. В нашей стране он, к сожалению, забыт.
Владимир Маяковский писал о грядущем, советский архитектурный авангард мыслил о невиданных городах. Башня Татлина — памятник III Интернационалу должен был иметь высоту 400 метров. А.Н. Толстой, А.Р. Беляев, К.Э. Циолковский — огромное внимание к научной фантастике, к тому, что нас ждёт. Это даёт обществу интерес, веселье, энтузиазм.
Будущее надо вернуть в нашу реальность. Стоит почитать русские народные сказки, императив которых — построение рая на Земле. Быть может, все эти социальные технологии безнадёжно устарели? Нет! Посмотрим на китайские партийные съезды, в основе которых — определение перспективы и планирование.
Китайцы в своё время озаботились тем, что их креативный потенциал ниже американского, и послали группу исследователей, чтобы разобраться, почему дело обстоит так. Выяснилось, что руководители крупнейших инновационных и высокотехнологичных фирм в США в детстве читали научную фантастику (а не фэнтези!), а некоторые читают её до сих пор!
Сейчас китайская фантастическая литература интересна и обширна. Наверное, развитие этого жанра — индикатор отношения к будущему. Нашему Отечеству надо не просто стоять на земле, но и смотреть на звёзды!
Идеология и наука
«Для человека, который не знает, к какой гавани он направляется, ни один ветер не будет попутным» (Луций Анней Сенека).
Вновь и вновь возникает вопрос: какова же идеология, определяющая путь в будущее? На что можно опираться? К этому термину в обществе часто относятся отрицательно, поэтому мы будем трактовать его как синтез долгосрочного научного прогноза и образа желаемого будущего. Идеология не является наукой, но может опираться на научные знания. Она представляет собой знание о социально-политической жизни, оценку желательности той или иной социальной реальности.
Понятие идеологии как ориентира для массового сознания, основы для стратегии рассматривал В.И. Ленин. В качестве такого ориентира в пушкинские времена граф С.С. Уваров рассматривал триаду «православие, самодержавие, народность». Триада понятна: мы живём в рациональном, эмоциональном и интуитивном пространствах, и, для того чтобы определить курс такого огромного корабля, как Россия, одного расчёта недостаточно.
В последние годы и президент, и другие официальные лица рассматривают мир России как уникальную, самодостаточную цивилизацию. Такой корабль не может плыть без компаса, без идеологии. По-видимому, нам сейчас подходит другая триада — «совесть, соборность, будущее».
Православие и социализм, как показала история, опираются в качестве основы не на закон, как делают на Западе, а на более глубокие нравственные корни. Именно их отражает понятие «совесть». В основе нашего развития всегда находился коллективный труд, и в центре внимания было то общее, что нас связывает. Это отражает понятие соборности.
Перспектива, стремление к новому, готовность переступить через существующие границы делали нас цивилизацией будущего. Одна из самых тяжёлых потерь перестроечных лет — лишение такого видения.
Конечно, для того чтобы уверенно двигаться в будущее, сегодня следует опираться на науку. Стране необходима оценка ресурсов и долгосрочный прогноз её развития. Среди сценариев, очерченных учёными, общество и элиты должны выбирать будущее. Реальность такова, что, в отличие от ряда ведущих стран, в России сейчас этим ключевым кругом проблем занимаются отдельные энтузиасты… Сталин рассматривал Академию наук СССР как штаб советской науки. К сожалению, академия в 2014 году утратила эту функцию, превратившись в клуб учёных. Надежды реформаторов не оправдались: дела пошли не лучше, а намного хуже, чем раньше. Правда, может быть, у реформаторов были совсем другие надежды, и именно они и исполнились. Сталинское отношение к мнению научного сообщества и задачи, которые он ставил перед учёными нашей страны, были иными.
Наука — стратегический ресурс развития страны. Без её активного развития России из кризиса не выбраться. Самоорганизация всегда была важным элементом развития научного сообщества России.
С чего начать перемены к лучшему в этой области? По-моему, императивы определились в 1960-х годах в ходе дискуссии между президентом АН СССР академиком М.В. Келдышем и выдающимся физиком академиком Л.А. Арцимовичем. Последний шутил: «Наука есть лучший современный способ удовлетворения любопытства отдельных лиц за счёт государства». За этой шуткой стояло ценностное отношение к науке — не так важно, чем заниматься, главное — делать это на высоком уровне. Его оппонент М.В. Келдыш настаивал на целевом подходе. Если рассматривать науку как важный социальный параметр, то следует сосредоточить усилия на том, что позволит вывести общество на более высокий уровень развития, что будет понято и принято и народом, и руководством. При этом нужно выделить одно-два направления.
Такой взгляд опирался на военный опыт. На заседании Главного военного совета 13 января 1941 года Сталин говорил: «Современная война будет войной моторов. Моторы на земле, моторы в воздухе, моторы на воде и под водой. В этих условиях победит тот, у кого будет больше моторов и больший запас мощностей». История подтвердила этот взгляд. Огромные усилия, вложенные перед войной и во время войны в создание и развитие военной авиации, оправдали себя.
Во времена Келдыша основными научно-техническими проектами были атомный и космический. Их реализация до настоящего времени обеспечивает суверенитет новой России.
Какие же научные проекты определят нашу реальность в XXI веке? По-видимому, их будет три.
Освоение и развитие компьютерного и информационного пространства. Техносферу часто определяли как вторую природу, развившуюся рядом с первой — биосферой. Компьютерное пространство сейчас становится третьей природой, сферой сотрудничества и соперничества ведущих держав.
История показывает, что ведущим стимулом для развития науки являются задачи обороны. И это естественно: даже небольшие научно-технические достижения помогают сохранить жизни солдат.
В своё время я спрашивал у лауреата Нобелевской премии Ж.И. Алфёрова, во что нам прежде всего следует вложить средства, чтобы укрепить национальную оборону. Он ответил не задумываясь: «В электронную компонентную базу. От 80 до 95% возможностей современного оружия определяется тем, какая электроника в него «зашита». Кроме того, это ключ к модернизации промышленности».
Второе направление — это освоение биологического пространства. В послании президента РФ от 1 марта 2018 года в качестве первой главной цели стратегии РФ указано повышение качества жизни граждан России, сбережение народа. Создающиеся технологии работы с биологическими объектами открывают новые горизонты в медицине, в биотехнологиях, в новом природопользовании.
Модернизация инфраструктуры и освоение нашей огромной страны. Ряд принятых в последние годы решений показывают, что у правящей элиты возникает понимание того, что формирование системы расселения — не менее важный фактор преображения страны, чем её экономическое развитие.
Здесь стоит вспомнить «Сталинский план преобразования природы». Он предусматривал в период с 1949 по 1965 год создание восьми крупных государственных лесных полос в степных и лесостепных районах СССР общей протяжённостью 5300 километров. Он должен был защитить огромные территории от засух, решить задачи охраны окружающей среды и получения высоких урожаев. Осуществлённые мероприятия привели к росту урожайности зерновых на 25–30%, овощей — на 50–75%, трав — на 100–200%. Производство мяса и сала в 1951 году по сравнению с 1948 годом возросло на 80%, молока — на 65%, яиц — на 240%, шерсти — на 50%.
Перед нами стоит ещё более грандиозная проблема — освоение территории нашей огромной малонаселённой страны. В каждом её уголке должны быть созданы условия для достойной жизни людей. Реализация этого императива может вновь превратить Россию в сверхдержаву.
К сожалению, в ходе реформ был взят противоположный курс — стягивание всего населения страны в 15 гигантских агломераций. Вместо того чтобы сохранить и населить огромные территории за Уралом, делается прямо противоположное! Эти пространства как будто специально берегут для заселения представителями других цивилизаций…
Промышленность и гуманитарно-техническая революция
Оглядываясь в экономическое прошлое проведённых реформ, процитирую академика Бетелина, обсуждающего проект Стратегии-2035: «…ключевой нерешённой проблемой была и осталась «слабая инновационная восприимчивость российской экономики».
Произошедшее можно пояснить с помощью классификации, предложенной Дэниелом Беллом в теории постиндустриального общества. Традиционное общество (до XX века) — ключевой является продукция сельского хозяйства, велика роль традиций. Учёные исследуют природу, которая находится в центре внимания, человечество стремится покорить её.
Индустриальное общество. В центре внимания — машины, техносфера. Имеет место эффект масштаба: огромные предприятия дают большой выигрыш по сравнению с малыми и средними. Тенденция к обеспечению полной занятости населения. Время стандартизации и взаимозаменяемости. Ключевым оказывается феномен массовости. Массовые производства, армии, образование, культура, строительство, в конце концов, оружие массового уничтожения. Заводы и производство массовой промышленной продукции являются решающим фактором развития.
Постиндустриальное общество. Нормой становятся изменения, малые серии, автоматизация и компьютеризация. При этом людей, необходимых для обеспечения потребностей общества, требуется гораздо меньше. Роль научной поддержки развития, стратегического прогнозирования растёт. Один из создателей кибернетики Норберт Винер с тревогой писал, что автоматизация приведёт к тому, что многим людям нечего будет продать на рынке труда, и тогда понадобится другой, некапиталистический строй.
Следует отметить глубокое понимание сталинским руководством принципиальных технологических нововведений. Для реализации атомного проекта было создано Министерство среднего машиностроения, космического — Министерство общего машиностроения. По сути, это были государства в государстве со своими нормами безопасности, уровнем секретности, системами снабжения, своими милициями, прокуратурами и тюрьмами.
Этот подход себя полностью оправдал, и атомную монополию США удалось ликвидировать довольно быстро, и двери в космос распахнул советский человек.
Принципиальная ошибка была сделана в 1970-х, когда наша страна начала добывать сырьё не для себя, не для мировой системы социализма, а гнать на Запад для чуждой и враждебной социальной системы. Реформы усугубили эту ошибку. Реформаторы убеждали, что мы станем «энергетическим гарантом мира», «нефтегазовой империей», что «всё, что надо нам, продадут за нефть и за газ», что «воевать мы ни с кем не собираемся».
Была сделана чудовищная вещь — ликвидирована огромная часть высокотехнологичного комплекса страны, пущена под нож большая часть отечественного машиностроения, сокращено значительное число институтов, занимавшихся прикладной наукой.
Иногда постиндустриальную фазу развития трактуют неверно, считая, что в этом случае обществу вообще не нужна промышленность, а важна прежде всего сфера услуг. Это совершенно неверно. Напротив, нужна сильная промышленность, над которой можно создавать высокотехнологичную надстройку. При этом принципиальны два фактора:
— экономика должна быть восприимчива к инновациям, нужны люди, готовые предлагать и внедрять, придумывать эти инновации. Поэтому становится существенным не технократический, а гуманитарный уклон — начинается гуманитарно-технологическая революция.
При этом многое происходит совсем не так, как раньше. У вас есть хлеб, у меня есть деньги. Я купил хлеб — теперь у покупателя есть хлеб, но нет денег, у продавца есть деньги, но нет хлеба. Классическая экономическая наука исходила из этой картины. Но в новой реальности всё может быть иначе. У меня есть программа и у вас, мы дали переписать их друг другу, и теперь у каждого из нас по две программы. Мы не потеряли то, что отдали.
Ныне в мире 6,2 млрд компьютеров, быстродействие вычислительных систем увеличилось на много порядков по сравнению с первыми образцами компьютерной техники. Степень интеграции элементов на кристалле, а с ней и быстродействие, уже более 60 лет, в соответствии с законом Мура, каждые два года увеличивается вдвое. К сожалению, наша страна не участвует в данной компьютерной гонке, откатившись на периферию этой стремительно развивающейся отрасли… Естественно, возникает зависимость от того, что нам дадут или продадут, и это приводит к деградации и других отраслей промышленности. Проведённые реформы превратили наше Отечество из страны творцов в страну купцов.
Наполеону приписывают фразу, которую не раз полководцы говорили политикам: «Для ведения войны мне необходимы три вещи: во-первых — деньги, во-вторых — деньги и в третьих — деньги». Но этого недостаточно! Деньги нужны, чтобы организовать работу промышленности в военных условиях. Нужно массовое увеличение объёмов продукции, и, конечно, избавление от иллюзий. Ни малый, ни средний бизнес не могут обеспечить достаточного количества продукции, чтобы держать 1000-километровый фронт. Новшества, которые откладывались, проекты, которые клали под сукно, должны быть реализованы очень быстро. Война «сжимает промышленное время».
Для работы оборонной промышленности во время войны необходима самоорганизация — связка и взаимопонимание тех, кто производит, тех, кто проектирует новое, и тех, кто воюет, и это часто является необходимым условием победы.
Бюрократия и квантовый переход
Огромная беда для страны и цивилизации — предательство сверху. Горбачёв и Ельцин показали нам это в полном объёме. Десяток с лишним вице-премьеров, другие высшие чиновники России переехали за рубеж и благоденствуют. Но война с Западом на территории Украины кардинально изменила ситуацию. Стало ясно: тьму ныне действующих чиновников в «буржуинство» уже не возьмут, независимо от их политических взглядов и прежних делишек.
Произошедшее наглядно и конкретно описал Александр Дугин: «Либерализм был навязан извне как колониальная западоцентричная идеология, и именно такой колониальной администрацией был режим Ельцина и сформировавшаяся при нём либеральная элита. С проигравшими не считаются. О них вытирают ноги.
Мы до сих пор живём с элитой ельцинских 1990-х, поэтому Запад считает нас взбунтовавшейся колонией, а не самостоятельной суверенной цивилизацией. Он смотрит на нашу элиту и делает выводы. Она та же, что и в 1990-е? Да, та же. Значит, Россия остаётся колонией, хотя и мятежной.
Запад не станет к нам относиться как к субъекту и вообще не станет с нами считаться, пока мы не одержим победу на Украине — полную и впечатляющую, и пока мы не заменим колониальную элиту на суверенную. Вот тогда Запад начнёт с нами договариваться и соблюдать правила».
Между субъектом и объектом управления у нас стоит огромная бюрократическая система.
Сильной стороной сталинской кадровой политики была способность находить выдающихся людей. Их отличали огромная работоспособность, высокая квалификация и удача, а также блестящие организаторские качества.
Решающим при формировании такой элиты были сделанные этими людьми дела и поиск тех, кто мог бы справиться с возникшей проблемой лучше. При выборе людей, от решений которых будут зависеть судьбы миллионов, неприемлема «логика двора» — «своих не бросаем» или «управляемость», связанная с наличием компромата.
Революция «снизу» может разрушить страну. История учит, что обычно это происходит, когда в стране много молодёжи и она находится на подъёме. Это не наш вариант.
Революция «сверху», в то время как Россия фактически не имеет активных союзников, ведёт борьбу не на жизнь, а на смерть, тоже весьма опасна.
В настоящее время всё чаще высказывается мысль о «квантовом переходе» в формировании новой элиты России. Постепенно подбирать людей, которые наилучшим образом справятся с поставленными задачами. При этом очень часто следует не разрушать старые структуры, не менять X и Y, вызывая ожесточённое сопротивление, а создавать новые. Мы живём в трудные времена, и сильные люди, в том числе и в нашей элите, должны появиться.
Вспомним слова, сказанные в своё время великим русским дипломатом А.М. Горчаковым: «Россия сосредотачивается». Происходит переоценка ценностей, ищутся новые смыслы, образы, видение будущего. На ряде крупных исторических поворотов у нашей Родины это получилось. Должно получиться и в этот раз.
