Наука и войны будущего
Георгий Малинецкий
"Хороший план сегодня лучше безупречного плана завтра".
Дж.С. Паттон, американский генерал
На границе фазового барьера, разделяющего разные технологические уклады человеческой цивилизации и проявленного вовне глобальным системным кризисом, очень многое будет меняться. И не исключено, что нам предстоит увидеть войны и способы военных действий, с которыми никто никогда не сталкивался прежде. Многие процессы будут развиваться на разных временных масштабах от месяцев и лет (например, в конце 2013 года трудно было представить, насколько изменится положение нашей страны и задачи, которые она будет решать, за какие-то полтора года) до столетий.
С другой стороны, военное противостояние соперничающих субъектов развертывается на разных уровнях. На техническом уровне одни виды вооружения противостоят другим, на тактическом уровне происходит конкретное использование этих вооружений в боевых условиях с массой привходящих обстоятельств, с учетом мер и контрмер, используемых каждой стороной, чтобы взять верх в этом противостоянии. На оперативном уровне рассматривается взаимодействие многих подразделений с обеих сторон, и отдельные тактические успехи на этом уровне могут быть обесценены, и, напротив, оперативное искусство может помочь скомпенсировать действия более слабых в тактическом плане частей и добиться решающей победы. На следующем, стратегическом уровне театра военных действий, рассматриваются военные кампании, состоящие из многих сражений, и, например, вопросы логистики, снабжения армий могут приобретать решающее значение. (Известна поговорка английских военных о том, что их армия обычно проигрывает все сражения кроме последнего). Однако война оказывается еще одним из инструментов, с помощью которых государства решают свои задачи. И на уровне большой стратегии ее следует рассматривать в контексте внутренней политики, экономического развития, системы международных отношений.
По-видимому, наука в недалеком будущем изменит каждый из этих уровней. Но, как ни странно, в эволюции войн и вооружений, как показали последние десятилетия, ключевые тенденции были предсказаны в "легкомысленном" эссе выдающегося польского фантаста и футуролога Станислава Лема "Оружие XXI века".
Представленный им еще полвека назад прогноз тогда казался парадоксальным. Для многих военных и инженеров он представляется таковым до сих пор. Рассмотрим, к примеру, развитие авиации. Начиная со времени появления первых боевых самолетов стремительно росли их скорости, грузоподъемность, связанная со способностью нести оружие и, соответственно, размеры.
В конце концов, с появлением стратегических бомбардировщиков значительная часть военной мощи сверхдержавы оказалась сосредоточена в нескольких десятках машин и крылатых ракетах, которые они несут.
Пройденный путь и успехи военной авиации завораживают. В настоящее время один самолет F-117, совершив один боевой вылет и сбросив одну бомбу, может выполнить задачу, которую во время Второй мировой войны бомбардировщики Б-17 выполняли за 4500 боевых вылетов, сбрасывая 9000 бомб или бомбардировщики во Вьетнаме, сбрасывая 190 бомб за 95 вылетов.
В целом убойная сила обычного оружия была увеличена на пять порядков (в 100000 раз) от начала промышленной революции.
Более того, если мы посмотрим программы вооружений ряда развитых стран и отчасти России, мы вновь видим стремление двигаться по тому же пути наращивания количественных показателей, реализуя в совершенно другой области тот же олимпийский девиз "Быстрее, Выше, Сильнее".
Однако количество переходит в качество. Именно на этом акцентирует внимание С.Лем. Наглядно это показала эволюция ядерного оружия. Стомегатонная бомба, испытанная на Новой Земле в урезанном наполовину варианте, изменила географию этого острова. Но разве для того, чтобы достичь своих целей в войне, нам надо менять географию? Поэтому развитие ядерных вооружений пошло не по пути создания сверхмощных боеголовок, а по пути их специализации и увеличения количества ядерных боеприпасов…
За эрой стратегических бомбардировщиков С. Лем предвидел уменьшение размеров летательных аппаратов и появление беспилотных систем, — практически таких, как ударные беспилотники Pedator, благодаря которым американской армии удавалось держать контроль над огромными пространствами Ирака и Афганистана.
Но далее происходит переход на следующий уровень — использование в боевых действиях "кремниевых насекомых": летающих микророботов, способных решать боевые задачи. Такие уже состоят на вооружении спецвойск Израиля. Они могут подслушивать, делать съёмку, а при необходимости и убивать отдельных людей.
В настоящее время активно ведется работа над созданием и алгоритмами управления стай и команд мобильных роботов. Стаи такой "кремниевой саранчи" в сотни тысяч или даже в миллионы особей могут превратить множество военных систем предыдущего поколения (танков, самолетов, радаров, кораблей) в груду ненужного металла. Сейчас следовало бы вести переговоры о запрете создания подобных боевых систем. Опыт показывает, что гораздо проще договариваться об оружии, которое пока не создано и не развернуто, чем делать это, когда оно уже стоит на вооружении.
Прогноз Лема начал оправдываться самым парадоксальным образом. Благодаря широкому применению трансгенов в США в сельском хозяйстве по не вполне понятным причинам пчелиные семьи вымерли почти на 1/3 территории этой страны. Эти насекомые крайне важны для опыления; и сейчас в США разрабатывается проект, направленный на то, чтобы поручить эту работу роботам-насекомым.
Продолжает обсуждаться (и, видимо, разрабатываться) проект "умная пыль" — результат нанотехнологической научной революции. Это система коллективно действующих и невидимых невооруженным глазом передатчиков и других электронных компонент, способных осуществлять мониторинг, разведку или воздействия на критически важные системы противника.
Лем идет ещё дальше. Представим себе бактерии и вирусы, которые наносят катастрофический ущерб населению противной стороны. И к этой мрачной перспективе тоже стоило бы отнестись всерьёз. В самом деле, люди разных рас, национальностей, этносов, очевидно, отличаются не только внешне, но и генетически. Поэтому можно предположить, что могут быть созданы возбудители заразных болезней, избирательно воздействующие на них. И здесь возникает новая бифуркация.
Классик военной стратегии Б.Х. Лиддел Харт писал: "Более ста лет основным каноном военной доктрины было то, что "уничтожение главных сил противника на поле битвы" составляет единственную истинную цель войны".
Но так ли это в нынешних или, тем более, в будущих реалиях? Выдающийся китайский стратег Суньцзы писал, что высший уровень военного искусства — побеждать, не выходя на поле боя, лишая противника его союзников и разрушая его замыслы.
И такой формат войны тоже оказывается возможным, об этом также писал С. Лем. Войны обычно связывают с быстрыми, масштабными, очевидными действиями. Но если одна страна в технологическом плане существенно превосходит противника и может не спешить с решением своих стратегических задач, то открывается перспектива "медленных войн" или "криптовойн". Во время таких боевых действий противник может довольно долго не догадываться, что его уничтожают.
Часто новое оказывается хорошо забытым старым. Вспомним, как колонисты Северной Америки выселяли индейцев с занимаемых ими территорий. С одной стороны, индейцы оказались в гораздо большей степени уязвимы для алкоголя, чем белые, поэтому колонисты исправно снабжали аборигенов "огненной водой". С другой стороны, у местного населения не было иммунитета ко множеству болезней, к которым европейцы после многочисленных эпидемий обрели устойчивость, а также развили медицину, ориентированную на лечение этих недугов. У индейцев всего этого не было, и они довольно скоро после прибытия белых начали вымирать по неясным для них причинам, освобождая территорию для новой цивилизации.
Технологии — сегодняшний день, образование — завтрашний, наука — послезавтрашний. И если одна цивилизация противостоит другой на характерных временах в несколько поколений, то именно по образованию и науке конкурентов следует наносить основной удар. Далее мы остановимся на этом более подробно.
История показывает, что в ходе развития технологий со временем осваиваются новые среды, которые тут же начинают использоваться как пространства для боевых действий. В древности это была суша, чуть позже к ней добавилось море, в начале ХХ века человек начал использовать глубины морей и океанов, большую роль в Первой мировой войне и огромную во Второй сыграло противостояние в воздухе. Последние полвека новым пространством, используемым в военных целях, стал космос. Баллистические ракеты, спутники-шпионы, системы связи, использующие космический сегмент, уже кардинально изменили способы ведения войн.
Американский футуролог и аналитик Э. Тоффлер в книге "Война и антивойна" выдвинул очень важный тезис: "Способ ведения войн отражает способ создания богатств, а способ борьбы с войной должен отражать способ ведения войны".
В самом деле, обратимся к индустриальной фазе развития. Она создала общество, для которого характерны массовое производство, массовая культура, массовое образование, массовое потребление, средства массовой информации. Значительная часть богатства создавалась на огромных заводах, в производство была вовлечена большая часть всего населения. Военным отражением этих социально-экономических реалий стали массовые армии и оружие массового уничтожения.
Цифры, подтверждающие этот тезис Э. Тоффлера, потрясают воображение. Например, во время Второй мировой войны в армию США было призвано 15 миллионов человек, изготовлено более 300 тысяч самолетов, 100 тысяч танков и бронемашин, 71 тысяча военно-морских судов и 41 миллиард единиц боеприпасов.
Как предвидеть новые сферы военного противоборства и новые форматы войн? Хорошим ориентиром здесь является теория больших волн технологического развития, выдвинутая выдающимся экономистом Н.Д. Кондратьевым, а также ее обобщение, связанное с представлениями о технологических укладах и локомотивных отраслях экономики.
Период Первой и Второй мировых войн определялся III и IV технологическими укладами. Для промышленности того времени были характерны массовое производство, активное развитие тяжелой промышленности, металлургии, большой химии, а также автомобилестроения, самолетостроения, танкостроения. И.В. Сталин называл Вторую мировую войну войной моторов, и был прав. Именно количество и качество моторов в огромной степени определяли боевую мощь и возможности сражавшихся армий. Научной основой этих укладов были достижения электродинамики (наступил век электричества и электромоторов) и химии (воплощенные в металлургической и нефтеперерабатывающей промышленности).
С 1970-х годов развитие экономики определил V технологический уклад, и на первый план выходили компьютеры, телекоммуникации, Интернет, малотоннажная химия, новые методы работы с массовым сознанием. В их основе лежали результаты физики начала ХХ века — квантовой механики и теории относительности и, отчасти, психологии и социологии.
Если до этого времени промышленность стремилась выявить запросы потребителей и наилучшим способом удовлетворить их, то на новом уровне развития стал возможен иной способ действий. Благодаря эффективной, разнообразной рекламе удалось "затачивать" массу покупателей на возможности производителей и выбрасываемый ими на рынок товар, создавать искусственные потребности, культивировать иррациональное поведение.
Оборотной стороной этого стало превращение в поле битвы сферы массового сознания. Результаты этого сейчас уже на виду. За постсоветский период Российская Федерация в различных формах оказала экономическую помощь Украине в объеме более $200 млрд., в то же время США вложили $5 млрд. Но эти средства были вложены в сферу массового сознания. Украинские коллеги рассказывают, что школьные учебники с акцентом на возрождении "украинства", отпечатанные в США, были доставлены в страну уже в конце 1991 года. Ставка на трансформацию массового сознания жителей Украины позволила переориентировать элиты, осуществить государственный переворот, развязать гражданскую войну и нанести огромный, разнообразный ущерб России, изменить её место в мировом геополитическом и геоэкономическом пространстве.
Виртуальное пространство, киберпространство с 1970-х годов стало еще одним пространством, в котором уже проходят конфликты и идет подготовка к намного более масштабным войнам.
Наглядным примером боевого использования виртуального пространства стала масштабная диверсия в ядерном комплексе Ирана. Одним из наиболее тщательно охраняемых объектов в стране является завод по разделению изотопов в городе Натанзе. Однако компьютерный вирус, специально созданный для этой цели, перевел центрифуги в недопустимый режим работы, это привело к выходу их из строя и отбросило ядерную программу Ирана на несколько лет назад.
Заметим, что защищаться в этой сфере достаточно трудно. Исследования показали, что не удается создавать компьютерные программы, в которых меньше одной ошибки на 1000 команд кода, даже для особо защищённых опасных объектов. Поэтому в популярной операционной системе Windows фирмы Microsoft содержится более 50 тысяч уязвимостей. Разведки в мирное время используют 1,5-2 тысячи из них. Однако в режиме кибервойны, к которой готовятся компьютерные войска, созданные во многих ведущих странах мира, результаты дезорганизации компьютерных систем, перехвата управления рядом объектов могут многократно превзойти сегодняшние ожидания.
Это наглядно показала война в Заливе (1991). На территорию Ирака было переброшено около пятисот тысяч солдат стран антииракской коалиции, еще 300 тысяч были в резерве. Однако в большой степени победа была одержана благодаря деятельности 2000 сотрудников, не выезжавших из США и сидевших за терминалами. Именно они разрушали системы управления, наводили самолёты на цели, перехватывали секретные сообщения, блокировали банковские счета иракских офицеров и их родственников.
Со времени становления V технологического уклада и широкого распространения компьютеров появились и отчасти реализуются проекты так называемых сетецентрических войн. Такой способ ведения боевых действий подразумевает, что солдату на поле боя в удобной для него форме предоставляется данные космической и авиационной разведки, о наличии его партнеров и противников на местности, в которой он действует в настоящее время, команды и приоритеты боевых задач, которые он должен решать.
Разумеется, действие рождает противодействие. Электронным, компьютерным средствам разведки, связи и целеуказания противопоставляются средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые позволяют блокировать информационные потоки противника и "закрыть" от наблюдения свои объекты.
Однако широкое проникновение виртуальной реальности в современное общество меняет способы ведения войны не только на техническом, тактическом уровне, но и на уровне большой стратегии. Возникает возможность создания мира, "прозрачного" для военных и спецслужб. Э. Сноуден только подтвердил то, что было уже очевидно специалистам. Спецслужбы США держат "под колпаком" более 1 млрд. человек более чем в 50 странах планеты. Им доступны электронная почта, смс-сообщения, звонки, покупки, осуществляемые с помощью банковской карточки, счёта, передвижения. Более того, эта информация записывается, хранится, и компьютерные системы могут находить ответы в этом океане данных, анализировать взгляды человека, его психотип, выявлять организованные группы, чтобы при необходимости наносить точные обезоруживающие удары.
Однако у этой технологии (как и у всех остальных) есть своя ахиллесова пята. Её наглядно показал Джулиан Ассанж и его портал Wikileaks. При наличии огромного массива распределенной информации и развитых компьютерных сетях нельзя быть уверенным, что тайное довольно быстро не станет явным. Произошедшее имеет глобальный характер — опубликованная конфиденциальная информация не является секретной — она показывает лживость и цинизм американского истеблишмента.
Однако при таком положении дел за безопасность секретной информации есть все основания опасаться гораздо больше, чем раньше. В случае обострения ситуации этот фактор может сыграть очень большую роль.
Тем не менее, в настоящее время в странах-лидерах технологического развития идет переход к VI технологическому укладу. Именно сейчас происходит пересдача Истории и выясняется, какие отрасли станут ведущими, а какие ведомыми; какие страны станут продавцами, какие покупателями; какие взлетят на волне нового технологического уклада, а какие уйдут из истории навсегда.
В качестве локомотивных отраслей VI уклада часто называют те, которые опираются на биотехнологии, робототехнику, нанотехнологии, новое природопользование, полномасштабные технологии виртуальной реальности, высокие гуманитарные технологии, новую медицину, когнитивные технологии. Выбор главного направления развития на ближайшие 40-50 лет делается в настоящее время.
В качестве технологической основы этого нового этапа технологического развития называют конвергентные технологии SocioCognitoBioInfoNano (SCBIN). Сам термин подчеркивает, что сочетание нескольких типов технологий из этой пятерки может дать новые качества. Что станет научной основой этого уклада? Этот вопрос сейчас самым активным образом обсуждается в научном сообществе.
Рискнем и мы высказать свое мнение по этому поводу. Вероятно, научной основой следующего рывка станут достижения молекулярной биологии, искусственного интеллекта и междисциплинарные подходы (в частности, теория самоорганизации или синергетика). Результаты этих дисциплин, вероятно, и определят формат войн будущего.
В самом деле, одним из выдающихся открытий ХХ века стало открытие генетического кода — универсального для всего живого способа записи генетической информации. Огромным достижением в прикладной биотехнологии стало создание эффективных технологий секвенирования генома. Программа "Геном человека" стала одной из самых успешных в экономическом плане (в течение ряда лет в США в эту программу было вложено более $3 млрд.). По словам Барака Обамы, каждый доллар, вложенный в эту программу, уже позволил получить $140 прибыли. Эти научные результаты уже во многом преобразили медицину, фармацевтику, правоохранительную сферу, сельское хозяйство, стали основой ряда оборонных программ.
Учитывая близость фазового барьера и необходимость переориентировать мировое хозяйство на возобновляемые ресурсы, можно предположить, что удельный вес "зеленой экономики" будет быстро расти. В ней будет создаваться всё большая часть мирового богатства, по нему в случае военного противостояния будет наноситься удар. Обратим внимание только на одну возможность. Бактериологическое оружие не получило распространения в ходе Второй мировой войны и в "холодной войне" во многом из-за отсутствия концепции боевого применения (с большей вероятностью атакующая сторона будет подвержена тем же инфекциям) и из-за невозможности секретной атаки.
Однако ситуация изменилась. В 2012 году японский ученый Синъя Яманака был удостоен Нобелевской премии за технологии превращения обычных клеток организма в стволовые, из которых потенциально могут быть выращены ткани любого органа.
Можно сказать, что для отдельных клеток воплотилось чудо, описанное в сказке "Конек-Горбунок", связанное с омоложением в результате купания в котле с кипящей водой. Роль этого котла играет фактор плюрипотентности (именно он и превращает обычные клетки организма в стволовые), который может преобразить мировую трансплантологию. Вместо пересадки чужих органов и связанным с этим подавлением иммунной системы можно пересаживать "свой" орган, выращенный из собственных стволовых клеток.
Однако исследования показали, что если распылить фактор полипотентности над мегаполисом (что можно сделать скрытно), то это увеличит заболеваемость раком на 5%. В биологическом пространстве есть и много других окон уязвимости
Одной из наиболее важных и закрытых американских оборонных программ сейчас является программа защиты биологического пространства страны. Предполагается, что эта работа будет завершена к 2022 году.
Историки указывают, что в начале ХХ века польский банкир И. Блиох издал многотомный труд, раскрывший характер, особенности технологий и хода предстоящей мировой войны. Эта работа разительным образом отличалась от прогнозов генеральных штабов и, как выяснилось, была очень точной и важной. Если бы её приняли всерьёз, многое в истории России могло сложиться иначе. Весьма вероятно, что и сейчас уже написаны подобные работы, в которых детально представлены и основные черты, и особенности войн XXI века.
Остается надеяться, то этот урок пойдет впрок, и у нас найдется мужество заглядывать в будущее, не успокаивая себя прошлым.
