Верилось когда-то, что, если непрестанно будешь преумножать свет, тьма не одолеет его. Если покажешь наяву сон Обломова, если продлишь счастливое мгновение хотя бы на пять вечеров, если мужики после кулачного боя на масленицу обнимутся в Прощёное Воскресенье — солнце над Отечеством никогда не померкнет.
Но солнце то ли утомилось, то ли скрылось на мгновение за набежавшими тучами: сделалось «мутно небо», сделалась «ночь мутна». В этом мраке пробудились мелкие бесы, недотыкомки, аспиды и василиски. Рванулись в жизнь с чердаков и из подвалов, где прежде скрывались от света. Свили себе гнёзда в литературе, театре и кино, размножились в интернете.
Откроешь книгу — и пахнёт на тебя смрад. Взглянешь на сцену, а там вместо вишнёвого сада и аленького цветочка — цветы зла. Окунёшься в блоги и социальные сети — от лжи не отмоешься, от суесловия задохнёшься. Всюду бесы: бегающие глазки, искривлённые рты, ядовитые язычки, цепкие когтистые лапки. Что не сожрут они, то отравят. Что не отравят, то разрушат. Что не разрушат, то осквернят.
Неугодно бесам русское пространство: рассечь его, расколоть стремятся. Неугодно бесам русское время: прошлое с настоящим стравливают, грядущее в тупик заводят. Неугодны бесам ни творцы наши, ни герои, ни святые. Русский человек неугоден, в его простоте, доброте, чистоте, долготерпении и милосердии, молитвенном стоянии.
Нужно бесам больное за здоровое выдать, уродство за красоту, муку за наслаждение, чтобы человек самого себя испугался, чтобы в народе зверь поселился, чтобы в сердце чутком страх, уныние и злоба воцарились. Лукавы бесы, искусны в искушении. «Предай… отрекись… усомнись… осмей…» — нашёптывают. На Державную икону посягают. Покров Богородицы над Россией разорвать пытаются.
Кто на бой с бесами вышел? Кто совет нечестивых и блудницу вавилонскую обличил? Кто ехидну мерзкую в огонь бросил? Кто искусившему малых сих мельничный жёрнов на шею повесил? Святой покровитель Никита-бесогон и архистратиг Божий Михаил ему в помощь. Каждого беса боец в объектив уловил, ложь и скверну в кадр поймал, крупным планом голых королей показал. Ухватил каждую недотыкомку крепкой десницей за горло и тяжёлой цепью отходил. Звенья цепи — русские победы, подвиги и озарения. Каждый удар цепью — солнечный удар по тьме. Удар — и пошатнулся «Ельцин-центр». Ещё удар — и испарился «Дождь». Снова удар — и притихло «Эхо Москвы».
Информационная война в духовную брань переросла. Каждый выпуск «Бесогона» — социальный и культурный экзорцизм: гнёзда бесовские разоряются, цветы зла с корнем вырываются. Лают, блеют, в судорогах бьются бесноватые — «не наши», «клеветники России», «надменные потомки». «Мчатся бесы рой за роем», за адовы врата скрыться спешат. Но стадо свиней уже готово, край пропасти близко, озеро бездонное вот-вот поглотит зло навсегда.
Тяжко ясным взором смотреть на это. Хочется родник, радугу, первый снег увидеть. Оттого изгоняющий бесов ещё и лучезарный свет несёт. Показывает, что живём мы не только среди Верховенских и Ставрогиных, Свидригайловых и Смердяковых. Есть среди нас подобные князю Мышкину, старцу Зосиме, Алёше Карамазову: святая простота, духовная мудрость, горячая вера. В наших руках — не топор Раскольникова, в наших снах — не моровая язва. Мы держимся за спасительную луковку, всеми силами не даём проступить слезе на очах ребёнка. С нами Евангелие: мы читаем о воскрешении Лазаря, о Кане Галилейской перед золотой иконой России.
И тот, кому дано изгонять бесов, затеплил однажды лампаду перед этой иконой и теперь бережёт трепетный огонь, как негасимое солнце русской правды.
