Уже после 7 ноября вышли последние данные ФОМа по годовщине Октябрьской Революции и отношения к ней в общественном сознании.
Наверное, главное в этих данных то, что почти половина опрошенных, 49%, говорят, что, живи они тогда, были бы на стороне «красных». И в разы меньше – явное меньшинство, 9%, говорят, что были бы на стороне «белых». В несколько раз «красные» сегодня превышают число «белых». В целом можно сказать, что формально «красных» сегодня в обществе не абсолютное большинство – и это будет правдой. Но одновременно правда и то, что их антиподов, «белых», сегодня же абсолютное меньшинство. 12 % не поддержали бы никого, остальные практически не смогли ответить на вопрос.
За «белых» сегодня примерно столько же людей, сколько выступают против воссоединения Крыма с Россией. И что-то их роднит между собой – возможно, что и одни, и другие, на самом деле, всего лишь «западные прокси»: если «белое движение» и возникло из людей, искренне, по тем или иным причинам несогласным с целями, идеалами и подчас противоречивым ходом первых послереволюционных месяцев, то массовым это движение стало именно благодаря политической, военной и финансовой поддержке стран Запада. Ровно так же, как и «западенствующие» ВСУ и боевики нынешней Украины.
Причем 50% считают, что Октябрьская революция была закономерным итогом развития России – и их число растет, в 2017 году таких было много меньше – 39%.
И 32% думают, что все могло бы быть по-другому и Октябрьская революция могла бы не случиться. Только таких – чем дальше, тем становится все более заметно меньше: в том же 2017 году их было на треть больше – 42%.
43% сегодня говорят, что тогда, в той, Гражданской войне, их предки сражались за «красных», 3% – за «белых», у 9% среди предков были и те, кто бы за одних, и те, кто был за других. 7% говорят, что их предки были ни за одних, ни за других.
И тут ведь что интересно: в 2017 году, не так давно, ответы распределялись по-другому: среди прочего, об участии своих предков на стороне революции, «красных» тогда говорили лишь 39%. Число отвечавших не стало больше – просто общественное сознание раз за разом тяготеет к тому, что признать себя наследником «красных» становится все престижнее, нежели гордиться связью с «белыми». Доля их наследников осталась той же – 3 %, а вот доля признающихся в том, что предки были ни за одних, ни за других, упала почти вдвое – с 12 до 7%.
50% сегодня считают значение Октября положительным, 21% — отрицательным. Полтора десятилетия назад, в 2007 году, положительными его последствия считали лишь 40%, отрицательными – 29: доля первых с каждым годом растет, доля вторых – последовательно уменьшается. Причем, вот что тоже интересно: доля тех, кто предпочел бы сражаться вместе с «красными», 49 %, почти равна доле положительно к ней относящихся, но доля тех, кто сражался бы за «белых», 9 %, в разы меньше тех, кто относится к ней негативно, то есть мотивационное начало нынешних наследников «красных» много больше мотивационного начала наследников «белых».
Среди предположительно негативно оценивающих последствия революции такие причины, как гибель большого количества людей, называют 3%, Гражданская война и хаос – 2%, часто тиражируемые официальной пропагандой «потеря умных, образованных граждан, их уничтожение или эмиграция» волнуют 1% граждан, «террор, репрессии, диктатура» – еще 1%.
Еще раз: 50% считают последствия революции позитивными, хотя официальная пропаганда каждый год – хотя чем дальше, тем осторожнее и со все большей опаской – убеждает людей в обратном. И с опаской потому, что видит: этой пропаганде доверяет все меньше людей, на сегодня – 21%. То есть официальная пропаганда старается, но влияет в этом отношении лишь на 21% и вызывает отторжение – уже у половины.
Страна не то чтобы хочет Октября и 1917 года, – 1991 года она явно не хочет, хотя власть сегодня, скорее, у наследников именно 1991, – но случись этот Октябрь, она с радостью встала бы под его знамена и приняла в руки оружие, для того, чтобы драться на его стороне. Только не под водительством тех, кто сегодня, даже и неся знамя Октября, скорее, этот Октябрь дискредитирует.
И это сегодня, при культивировании монархизма и церковности.
И еще, по ответам респондентов, у 43% предки были на стороне «красных», у 3% – на стороне «белых». У 7% были и на той, и на другой.
Относиться каждый к этому может по-разному, но данные цифры – это неоспоримый факт.
А примерно за неделю до годовщины Левада-центр (включен в реестр иностранных агентов – ред.) опубликовал данные о «Ноябрьских праздниках» и о том, кто и что празднует. По его данным: «Более половины опрошенных знают о том, что 4 ноября празднуется День народного единства, но только четверть собираются его праздновать. Доля тех, кто собирается праздновать День Октябрьской революции 7 ноября, впервые с 2008 года приблизилась к 20%».
24% празднуют день, объявленный выходным и праздничным, истинное пропагандистское предназначение которого – вытеснить память о дне Октябрьской революции и который пропагандируется всеми СМИ и полон как тягуче традиционалистских, так действительно интересных и значимых мероприятий. И с каждым годом все больше, сегодня – 20%, празднуют день, объявленный будним и рабочим и минимально освещаемый СМИ, и уж тем более – без торжественных и праздничных мероприятий…
Так чего стоит первый и второй для общественного и политического сознания страны… Причем никто из опрошенных не вспомнил и не сказал, что 4 ноября отмечается т.н. «День Казанской иконы Божьей матери». Но и только 61% сказали, что в этот день отмечается «День народного единства», а намерение его праздновать, как и говорилось, упомянули 24% граждан. То есть 37% о приписывании этого праздника этому дню знают, но праздновать его не хотят.
ВЦИОМ тоже опубликовал свои данные. Чтобы не попасть в неловкое положение, об Октябрьской революции он говорить вообще ничего не стал, а поминал исключительно 4 ноября и «День народного единства». Единственно, порадовался, что 4 ноября с Днем Октябрьской революции связывают лишь 4% опрошенных, хотя было бы странно, если бы таких было больше – все-таки с этим днем она никак не связана. Правда, мягко обошел и то, что с основным событием, официально увязываемым с этим праздником «День освобождения от польской интервенции Мининым и Пожарским», его связывают лишь 24% опрошенных, с Днем народного единства/днем единении народа его связали 4%, с Днем единства /единения /единения России – 3%.
И более всего впечатляет, что с тем же рекламируемым «Днем Казанской иконы Божьей матери» из всех граждан его связал… лишь 1% опрошенных.
А так – да, все замечательно, 75% граждан, по данным ВЦИОМ, действительно соглашаются, что сегодня наш народ един. И это во многом правда – вопрос только в том, о единстве в чем идет речь. С одной стороны, 49% едины в том, что готовы были бы взять оружие на стороне «красных», появись они сегодня каким-то чудом в стране. С другой стороны, 99% едины в том, что никак не вспоминают и не интересуются артефактами, подобными упомянутой Иконе – хотя когда-то и для кого-то она имела заметное значение.
Народ действительно един в признании первостепенной значимости отражения иноземной агрессии, идущей сегодня с Запада.
Но народ расколот и в том отношении, что власть и собственность сегодня в руках тех, кто стал бы, случись такое, поддерживать новых «белых», то есть власть и собственность сегодня у наследников «белых», а основу общества составляют те, кто считает себя наследниками «красных» и готов при случае драться на их стороне.
