Ты этап в моих этапах,
Осень, прокрути назад их!

Этот диск — настоящее творение, но мало того, он — своеобразная модель Русского мира. На обложке — красно-солнце, а в его сердцевине зашифрована композиция — три символических зверя — мамонт, волк и сокол, но рядом — крест. Тотемные животные из тьмы веков и — знак поклонения высшей силе — Богу вседержителю. Дизайнер — Екатерина Амитон блестяще заявила суть философа, поэта и музыканта Виталия Аверьянова — автора диска «Русская идея». Здесь собраны не только стихи и песни, но, что лично мне особенно приятно, его четырнадцать книг, с большинством из которых мне довелось ознакомиться, а на две из них написать рецензии.

Поначалу кажется, что Виталий Аверьянов — символист и романтический гуманитарий, однако, он пугающе (sic!) точен в своих определениях. Математически точен. В своё время я сравнила его с академиком эры Просвещения, что отлично разбирался в философии и филологии, а заодно — в истории с географией («И смешался глас рассудка с блеском лёгкой болтовни», — как рассуждали герои Бомарше). Полагаю, моя тогдашняя отсылка не слишком-то верна — учёные галантного столетия были чрезмерно разговорчивы, как требовала того эпоха. Аверьянов, скорее, персонаж Ренессанса, когда от высоколобого сеньора ждали не просто поэзии, но и богословского переосмысления.

В одном из интервью Виталий констатирует: «Докторскую мантию я не снимал, и в музыканта и певца на время не перевоплощался, никогда не переставая быть одновременно и учёным, и автором стихов и песен». Такая разнонаправленность требует максимального напряжения сил и это не похоже на «хоббизм», которым заражены нынче все слои населения — немножко пишут, слегка танцуют, где-то что-то лепят. Аверьянов будто переворачивает пласты и — взвешивает слова, рифмы и ощущения. За каждой статьёй или песней — титанический труд, и мы это понимаем, но …не чувствуем — это высший пилотаж для учёного и поэта – казаться простым в изложении, будучи невыразимо сложным.

Виталий Аверьянов часто использует синтез науки и творчества, а также идей и знаний. Диск «Русская идея» наиболее полно отвечает этому цивилизационному требованию — мы стоим на пороге качественных изменений в мыслительной деятельности хомо-сапиенса, когда профессиональная узость будет трактоваться, как ущербность. Всё больше востребован человек-оркестр, вернее — человек-симфония. Нет такой философской идеи, которую не мог бы …пропеть и обыграть Аверьянов. Нет такой прибаутки, чтобы он не сумел из неё вылепить вселенскую идею.

«Скажу больше, — признаётся он, — нередко философское созерцание идет рука об руку с поэтическим вплоть до того, что бывали случаи: записав какие-то мысли, которые могли бы войти в будущую книгу или статью, я вдруг ловил себя на вопросе – а не «перевести» ли эту мысль в стихи, в образы, в нечто, что можно не только проговаривать, но и напевать». У каждого хомо-сапиенс, так или иначе популяризирующего свои воззрения, наступает момент истины. Той, что сильнее иных велений.

Вот и Аверьянову пришла пора сделать некий слепок мироздания, микрокосма и, конечно же, крикнуть «со своих колоколен» (так называется одна из книг Аверьянова). Что станет знаковой темой? Почему бы не осень, как этап? «Осень. Мудрость, вескость слова», — как поётся в одной из песен Виталия Аверьянова — и у него день рождения тоже осенью. Неслучайно именно эта вещь открывает диск и по сути мы наблюдаем аксиому русского бытия, неразрывно связанного с осенью. Мы живём в мире знаков и значений, особенно теперь, нынче — когда обострились чувства и противоречия. Что такое осень? Точка опоры. Это и Болдинская осень Александра Пушкина, и левитановские золотые берёзы, и даже «Последняя осень» рокера Юрия Шевчука (он в те годы пел, а не занимался политическим словопрением).

Осенний дух — «Антоновские яблоки» Ивана Бунина и — «Осень жизни, как и осень года» в комедии Эльдара Рязанова. Что-то сакральное в этом умиротворяющем и — примиряющем времени года. Аверьянов словно бы подытоживает всё, сказанное до него и выражает в единой формуле: «Всё в тебе явилось цельным, крепким, зрелым, драгоценным». Декор обложки и вкладыша — под стать осеннему ритму — спокойно-жёлтый фон и багряный сполох переплетаются в мистическом узоре. Осень — по-царски нарядная и готовит нас к строгой роскоши зимы.

Осень — это победоносная и умудрённая зрелость. Подведение итогов, а во многом и отказ от всего наносного: «Встреть же осень, превращенье, судеб перевоплощенье, как вселенское Прощенье, от обиды откажись». Виталий трактует осень вовсе не как смерть (хотя и упоминает её: «Помирать земля готова»), но как перерождение, что и соответствует глубинному осознанию жизни. Урожай собран, а потому надо подумать о вечном и — главном.

В диск включены острые и где-то — хлёсткие сочинения. Такие, как «Начальник» и «Наказ Путину».  В этом видится исключительно русская стилистика, точнее — давний обычай — воззвание пиита к царю или же иному лидеру, через попытку выявить системные огрехи, но безо всякой «лающей» злобы. Аверьянов — добродушен, но совсем не сервилен. Критика без истерики. Как нам сейчас этого не хватает! Люди в своей массе поделились на долдонов-лоялистов и упоротых «борцов с режимом». Здравая оценка — это почти недостижимая золотая середина, мимо которой большинство пролетает со свистом. Аверьянов — как идеолог и философ — взвешивает «за» и «против», не опускаясь ни до славословия, ни до брани, а как поэт — играет словами и рифмами.

Клип «Наказ Путину» вызвал неоднозначную реакцию в Интернете — этом современном Forum Romanum, где можно услышать любую критику и — разные слова, часто ещё и непечатные. Иван Охлобыстин вот похвалил: «Актуальная песня философа и моего соратника по «Изборскому клубу» господина Аверьянова. По нашему, по-имперски!» Аверьянов — не скандалит, он констатирует: «Русская мечта — не партия, она не рвётся к власти. / Мы истину с ухмылкою и болью говорим». В чём соль песни? Путин, услышь народ, который тебя поддерживает. Примечательно, что действие клипа «Наказ Путину» тоже происходит в осеннем — ноябрьском лесу, когда листья давно опали, но снег ещё не лёг. Снова — осень-откровение. Осень — итог. Осень — вопрос ребром и всегда — о том. «Начальник» — вещь сходная, однако, настроение — чуть иное.

Написанная ещё в 1990-х — это вневременная песня-аллегория, и потому слушатели нашли массу намёков на сегодняшнюю жизнь. «Эй, начальник струга, где ж твои ветра?» — спрашивает Аверьянов и оказалось, что всё плохо, а «…крысы стибрили и мыло, и верёвку… Вуаля!»

Аверьянов не боится выдавать смесь «высокого» (эпос) и «низкого» (частушка, прибаутка), хотя подобные эпитеты в мире пост-пост-модернизма уже не имеют значения. Он умело сплетает думы о Русском Мире с шутками и байками. Александр Проханов сравнил Аверьянова с ведуном, при этом добавив, что есть тут нечто и от скомороха. Потрясающе интересно переходить от аверьяновских серьёзных публикаций — к насмешливым песням, при том, что и музыкальный почерк его — уникален. Аверьянов уходит от привычных бардовских построений. «Стихи Аверьянова, положенные на музыку, звучат как баллады. Эти баллады одной своей стихией уходят в традицию русских древних баллад. А другой – сливаются с тем, что мы слышим в песнях Высоцкого, надрывных, иногда блатных, часто политизированных, хохочущих, печальных« — сказал Проханов. Итак, философия обращается балладой, а баллада — частушкой, после чего возникает катарсис — наивысшая точка изумления.

Патетика в его стихах и песнях почти всегда соседствует с некоторым хулиганством. Даже в песне «Русская идея», давшей название всему циклу и — генеральному смыслу — есть эта перекличка пафоса и юмора. «Осталось кланяться покинутым колодцам, глухим околицам, забитым в крест оконцам…» — созерцательная печаль обращается смехом: «У России есть идея. У России есть судьба — Усмирение злодея и спортивная ходьба».

Аверьянов работает на контрасте — сама формула «динамического консерватизма», кровно связанная с философским мировоззрением автора — это чистой воды оксюморон и звучит как постмодернистская шутка-выверт, ибо если это консерватизм, то с какой радости он — динамический? Динамику принято относить к разрушению (полезному ли, опасному — неважно!), а вот консерватизм и традиции вечно «упакованы» в тяжёлые, негнущиеся, как старинная парча, одежды. Так, возможно, и было раньше — в XIX-XX веках, но при ближайшем рассмотрении и это — спорно, есть исключения. Так, в работе «Крытый крест.

Традиционализм в авангарде» проводится сопрягающая линия между благостным «позавчера» и блистающим «послезавтра», как у одного из любимых поэтов Аверьянова — Велимира Хлебникова, именовавшего себя «будетлянином» (заместо модного в ту пору словечка «футурист») и черпал своё вдохновение в славянской, древнерусской праистории.  Собственно, Аверьянов подводит нас к мысли, что хомо-сапиенс и замышлен, как извечный «динамический консерватор»: человечество пребывает одновременно в двух ипостасях. Устремляясь к божественному, оглядывается на пещерно-животное своё начало; берясь за переделку, не ломает до основанья старый дом, а если и ломает, то быстро сознаёт пагубность своего шага. В русской истории эта двойственность ещё и фатальна — русский ум не в состоянии успокоиться и — перепрыгивает из прошлого — в будущего, часто минуя «скучное сегодня».

Беспрестанное нахождение в двух точках бытия — занятие не для слабонервных, а поэтому время от времени наступает срыв, приводящий то к смуте, то к торжеству реакции. Динамический консерватизм — это попытка уравновесить и — «догнать самих себя», как опять-таки призывает Аверьянов в книге «Империя и воля». И вот — снова за окнами осень. Успокаивающий жёлтый цвет — передышка между жатвой и — зимним обновлением. «И стихии ищут Матерь, ищут общий знаменатель / И находят, что Создатель их привел в осенний суд», — поёт Виталий Аверьянов и хочется верить, что все мы тоже найдём небесно-глубинный знаменатель. Этой ли осенью или — потом.

Послушать диск «Русская идея» можно на персональном сайте автора и на его YouTube канале.