В. Ворсобин:
— Здравствуйте.
Н. Стариков:
— Приветствую вас, уважаемые радиослушатели!
В. Ворсобин:
— Сейчас поговорим о больном вопросе для Газпрома, для российского правительства, а, может быть, и для экономики всей нашей – американцы попытались остановить «Северный поток» на завершающем этапе и вот как сейчас пишут информационные агентства, «Северный поток» замер в сотне километрах от немецкого берега. Николай, американцы действительно могут на таком уже заключительном этапе, когда на 92% строительство уже завершено, могут ли они нам помешать?
Н. Стариков:
— Вот смотрите, Трамп подписал очередные санкции, на этот раз против компании, которая занимается прокладкой газопровода, и в тот же момент практически эта компания приостановила или просто остановила работу или даже сейчас есть информация о том, что она вывела эти прокладочные суда из акватории Балтийского моря. Возникает вопрос – если США могут росчерком пера остановить «Северный поток-2», почему они этого не сделали на этапе планирования газопровода? Почему они не сделали этого, когда он только начинал работать? У меня есть ответ. США всегда обладали возможностью остановить газопровод на любом этапе, и они это знали, они знали, что никакая швейцарская компания не поставит на кон свою лояльность к США не ради какого выгодного, даже для нее, проекта. Они хотели, чтобы проект начал работать, чтобы его начали делать, чтобы вложили миллиарды и миллиарды евро и в последний момент таким образом его остановить накануне последнего рывка.
В. Ворсобин:
— Демонстрация силы, получается?
Н. Стариков:
— Нет, не демонстрация силы. Таким образом они постарались поставить в максимально сложное положение тот консорциум, и в первую очередь, конечно, Россию, которые прокладывают «Северный поток-2», для того, чтобы сделать позиции во время переговоров с Украиной максимально уязвимыми. Просто когда ты не начал проект – это одно дело. Другое дело, когда ты в него втянулся, когда на кону репутация, когда на кону миллиарды и миллиарды евро – тогда, конечно, вести переговоры крайне сложно. Поэтому перед нами ситуация, с которой мы сталкиваемся в любой сфере, где США хотят построить однополярный мир. Они дают кому-то сигнал и этот кто-то, от которого мы зависим в международном вопросе, поднимает лапки кверху, как ВАДА, и говорит – Россия во всем виновата. Или как вот эта компания, которая вдруг прекращает работу. Ну, ситуация очень неприятная.
В. Ворсобин:
— Да, два трубоукладочных судна, принадлежащие швейцарской компании, покинули воды Дании и направляются в немецкий порт Мукран, следует из данных системы позиционирования морских судов. Значит, они занимались укладкой последнего подводного участка и таким образом они покинули участок, где идет строительство… Николай, тут вопрос в том, сможет ли Газпром, сможет ли Россия достроить самостоятельно этот участок? И так ли этот запрет для нас фатален?
Н. Стариков:
— Насколько я понимаю, в России на сегодняшний момент нет технологии, компании, судна, которые могли бы этим заниматься. Я очень надеюсь, что я ошибаюсь. А это значит, что мы в очередной раз сталкиваемся с ситуацией, когда наша зависимость от иностранных партнеров и их технологий становится предметом нашей уязвимости. Что в самолетостроении, когда наши самолеты не строились полностью из деталей, которые производятся у нас, и это дает возможность ставить нас в сложное положение. Как в этой ситуации. Я думаю, что сейчас будут найдены какие-то дипломатические меры по продолжению этого строительства, оно будет закончено, но будут сорваны все сроки и Украина, к сожалению, получит транзит газа и деньги в свой бюджет. То есть, данный раунд, к сожалению, думаю, прошел не в нашу пользу.
В. Ворсобин:
— Да, действительно, с одной стороны, американцы могли это сделать на начальном этапе строительства и таким образом вообще сделать так, чтобы этого газопровода не было. Тогда зачем они позволили нам строить? Ведь мы же закончим все равно, все равно эта ветка будет. Возможно, она выгодна американцам? И второй вопрос – если мы предугадывали такое развитие событий, почему мы сами не подстраховались от этого? И, допустим, не построили себе и не разработали свои трубоукладочные платформы, судна, которые бы это доделали? Мы на что надеялись?
Н. Стариков:
— Здесь вопросов возникает очень много. Но очень хорошо, Владимир, что у нас с вами сегодня одинаковое понимание проблемы и мы смотрим, надеюсь, в корень ее. Почему не остановили сразу? Потому что хотели, чтобы втянулись. Я думаю, что и Газпром, и его партнеры, безусловно, построившие уже «Северный поток-1», надеялись, надеются и будут надеяться дальше, что точно так же будет завершено и строительство «Северного потока-2». Однако очевидно, что позиция США резко обострилась по отношению ко второму газовому участку, ровно так же, как обострилась ситуация внутриполитическая на Украине с момента строительства «Северного потока». Поэтому на все вопросы мы, наверное, с вами сейчас не найдем ответы, но мне хотелось бы, чтобы наши уважаемые радиослушатели позвонили и высказались, что они думают по этой ситуации – почему США на самом финальном этапе приберегли свое самое страшное, как мы сейчас видим, оружие – конкретные санкции против конкретной швейцарской трубоукладочной компании и что нам делать в этой ситуации? Нам – все-таки России… Мы с вами понимаем, что речь идет о геополитике газовых труб. В данном случае Газпром… безусловно, когда-то Ост-Индская компания была инструментом политики Британской империи, она не сама по себе действовала, хотя была отдельным юридическим лицом. Так и сегодня Газпром является, конечно же, инструментом российской политики. Именно так к нему и надо относиться. И именно так, кстати, его воспринимают на западе.
В. Ворсобин:
— Да. И в чем его обвиняют. А Газпром делает все для того, чтобы показать, что она обычная компания, которая занимается бизнесом… Николай, скажите, а как интерпретировать историю с тем, что Газпром выплатит Украине 2,5 или 3 миллиарда долларов, только под условием, что дополнительные иски будут отозваны Нафтогазом? Это проигрыш российской дипломатии или нет?
Н. Стариков:
— Политика во многом напоминает покер, с одной стороны. С другой стороны, те карты, которые у вас на руках, тоже играют определенную роль. Мы сейчас только начинаем понимать окончательно, какие карты были на руках у нас, а какие карты сдали нашим «партнерам». Полное понимание этого придет у нас, наверное, 31 декабря. У меня складывается впечатление, что, если США в любой момент могли остановить строительство газопровода, то те условия, на которых сегодня наша делегация договорилась с Украиной, они уж не так печальны, как они могли бы быть. Обратите внимание на совпадение сумм. Удивительное дело, Украина должна России 3 млрд. – напомню, что эти деньги были даны в долг украинскому государству, когда Янукович был в финальной стадии своего президентского срока. Перед свержением. Это не значит, что эти деньги не надо возвращать. Это как раз значит, что эти деньги — государственный долг Украины. Это было оформлено по всем правилам, о чем президент как раз говорил на своей пресс-конференции – по всем правилам западного рыночного искусства. И что вы думаете? Вот стокгольмский арбитраж принимает решение, что деньги не надо возвращать, а другой или тот же самый стокгольмский арбитраж принимает решение, что Газпром должен заплатить Украине то же самое 3 млрд., потому что у них сложное экономическое положение. У меня такое впечатление, что было принято решение некое нулевое, поскольку три миллиарда Украина должна России, значит, давайте нарисуем какое-нибудь решение какого-нибудь суда, чтобы Россия была должна, или Газпром, Украине и таким образом эти 3 млрд. как бы будут списаны…
В. Ворсобин:
— Но может получиться, что мы заплатим 6 млрд., потому что, если мы заплатим 3 млрд. живыми деньгами, то получится, что мы проиграли шесть…
Н. Стариков:
— Еще ремарка. Смотрите. Вот строится труба, осталось 300 километров. Все понятно. Дания, которая ломалась, как девушка на выданье, вдруг дает разрешение… и тут США одним росчерком пера за пару часов останавливают строительство. Что делать в этой ситуации? А там идут переговоры и там говорят – вы заплатите 3 млрд.? Нет, можете, конечно, не платить, но вы включите радиоприемник через несколько часов, там вас ждут очень интересные новости от наших американских партнеров… Это и есть выкручивание рук, создание ситуации, когда ты вынужден согласиться на самые сложные условия… Три миллиарда по сравнению с той суммой, которую уже вложили в эту трубу, это небольшая сумма… хотя, конечно, она очень большая…
В. Ворсобин:
— Николай, но мы же сами влезли в эту драку и в принципе должны были думать, что нас будут бить и лопатой, и мотыгой, и т.д. И, коли мы проиграли этот тайм, то надо делать какие-то выводы из этого, правильно?
Н. Стариков:
— Вполне возможно, что руководители компании Газпром не лучшим образом подготовились к этой драке. Вы никогда не смотрели на эту ситуацию через призму кадровых решений?
В. Ворсобин:
— Некоторые говорят, что за такую историю и Миллер может вообще загреметь с поста, потому что в общем-то он ответственен за подобные вещи.
Н. Стариков:
— Это решение будут принимать акционеры.
В. Ворсобин:
— А теперь давайте примем звонки. Владимир из Москвы, слушаем вас.
Владимир:
— Добрый день. Мне вообще непонятна эта политика Украины – то они нас оккупантами нарекли, то нефть давай и прочее… Мне кажется, если бы договор мы не подписали бы, Европа плюнула бы на эту Америку и доделала бы до конца, потому что другого выхода бы не было. Зачем мы вообще подписывали? Все равно унизили.
Н. Стариков:
— Позиция понятна. Сразу хочу сказать, что я являлся и являюсь сторонником жесткой политики России в отношении нынешнего украинского государства, поэтому я считаю, что, конечно, газовый транзит Россия должна прекратить. Это, что называется, цель. Теперь давайте подумаем, есть ли такая возможность? Потому что политика – это всегда искусство возможного. Что касается «Северного потока-2», даже если он полностью начинает работать, то не сразу можно будет выключить весь транзит через Украину. По крайней мере, такие цифры появились в последние дни в печати. Это значит, что, если «Северный поток-2» вообще не включен, то прекратить газовый транзит через территорию Украины, значит, оставить часть Европы без газа. Вопрос стоит так. Именно поэтому США всячески и тормозят такими уже открытыми способами строительство этого газопровода. В этой ситуации вопрос стоит так – не подписать договор, перекрыть транзит газа через Европу – это значит оставить Германию и часть Европы без газа. Что будет, вполне возможно, не использовано для дискредитации российского государства.
В. Ворсобин:
— «Почему европейский трубоукладчик так покорно соглашается выполнить санкции США? Почему держит свои счета не в Европе, а в Америке?»
Н. Стариков:
— А вот это самый главный вопрос. Смотрите, когда мы говорим о том, что европейский трубоукладчик, давайте поймем, что сейчас у нас такая трансмировая экономика. Фирма швейцарская, мы знаем, кто там руководитель и какие у них паспорта, где у них учатся дети, в каких банках их личные деньги. Может быть, для них персонально важно прилетать в США и иметь возможность с Соединенными Штатами спокойно коммуницировать. Это первое. Второе. США, которые свою юрисдикцию распространили на весь мир, вводя санкции против компании, говорят прямо – мы сделаем вашу работу во всем мире невозможной. По этой же самой причине все западные компании европейские убежали из Ирана, против введения против Ирана санкций. Казалось бы, ну, какая разница, ведите с Ираном расчеты в евро, покупайте нефть, продавайте свои товары – ничего подобного, все убежали. Потому что так устроена мировая экономика, что где-нибудь ты с американцами пересечешься, даже если ты торгуешь в евро и деньги у тебя лежат в швейцарском банке… а то и тебя еще где-то прихватят, обвинив тебя, что ты хакер, взломал что-нибудь и т.д. Поэтому, когда швейцарский трубоукладчик, который уже практически закончил выполнение контракта, то есть, он деньги за работу в большей степени получил, и в последний момент он сделал то, что выгодно для него – он под благовидным предлогом американских санкций подвесил весь проект.
В. Ворсобин:
— Николай из Маркса нам дозвонился. Слушаем вас.
Николай:
— Здравствуйте. Вот это все сейчас – что делать, как быть – это все как по покойнику припарки… Надо это все делать было 10, 20, 30 лет назад. Не объявлять всех подряд друзьями, партнерами и т.д. Весь мир – это огромный скотный двор и здесь законы действуют не человеческие, а вот как локтями в троллейбусе толкаешься… Далее. Как с американцами делать надо? Они ходят по деревне и кидают спички чужим во дворы и на сеновалы. Все люди заняты тушением своих пожаров. И эти пожары прекратятся тогда, когда у них заполыхает…
В. Ворсобин:
— Вы хотите объявить войну Америке, да? Спасибо. Вот есть такой вариант – чтобы Белый дом заполыхал – Николай, вам он нравится?
Н. Стариков:
— Вы знаете, Белый дом однажды уже полыхал. Напомню, его англичане сожгли… Его покрасили белой краской, отсюда он и называется Белый дом. Все это было в начале 19 века. Это красиво – позвонить в эфир радиостанции и сказать, чтобы полыхал Белый дом! Я надеюсь, что этот уважаемый радиослушатель не в прямом эфире, а сегодня же придет в соответствующие органы и изложит свое понимание, как можно создать определенные проблемы, чтобы перестали создавать проблемы нам. Мне кажется, что надо не на радиостанцию звонить, а приходить в совершенно другие структуры… Мы с вами должны исходить из реальности. На сегодняшний момент проблема заключается в том, что США нам проблемы создавать могут, внутри нашей страны, поддерживая нашу так называемую оппозицию, по экономическому нашему периметру, останавливая наши проекты, заставляя не покупать наше вооружение. А вот у нас рычагов создавания проблем США ровным счетом практически нет. Даже разговоры о дедолларизации пока не дают большого результата. Да, вот мы с Китаем говорим, что мы переходим в расчетах на юань, рубль, евро, монгольский тугрик, но только не на доллары… когда это аукнется США? Ну, какой-то промежуток времени пройдет. Поэтому у нас сейчас боксерский поединок двух боксеров совершенно разного веса. И кричать, что вот наш симпатичный, юркий, но пока не того веса геополитический боец должен немедленно подбежать и в нокаут положить здоровенного американского бойца, — это красивая фраза, но за этой фразой не стоит ничего. Поэтому действительно надо думать, как это делать. Я думаю, что Газпром когда-то думал, и сейчас, наверное, думает, и были определенные резоны, и серьезные, считать, что европейцы смогут воспрепятствовать появлению этим санкциям. Если эти санкции будут, то, наверное, есть какой-то другой трубоукладчик. Мы с вами не специалисты в этом вопросе. Потому что, когда строили трубу, то, наверное, ведь не только на русское, немецкое и французское авось надеялись?.. Но сейчас такая ситуация – нам выкручивают руки.
В. Ворсобин:
— Ну, это такая позорная вещь, потому что те же деньги, которые заплатит Газпром Украине, Украина может просто демонстративно отправить в ВСУ… А у нас на связи Александр из Новосибирска. Здравствуйте.
Александр:
— Здравствуйте. А я хотел бы такой вопрос задать. А почему наша страна так очень сильно заботится о Европе? Почему надо весь наш газ, наше национальное достояние, по каким-то заграницам растащить?
В. Ворсобин:
— Деньги нужны.
Александр:
— А почему у нас в стране мы не можем этим газом пользоваться по такой же дешевой цене, как пользуются во всем мире? Почему наша ведущая ТЭЦ перешла на бурый уголь и теперь отравляет весь город? Почему я не могу себе подключить на дачный участок газ? С меня готовы сто шкур содрать! Почему вы все беспокоитесь так о Европе? Вы, что, там жить собираетесь, или как?
Н. Стариков:
— Прекрасный вопрос! Спасибо. Даже замечательный вопрос! Давайте разбираться. На сегодняшний момент значительная часть нашего бюджета пополняется продажей наших природных ресурсов. Это данность. В СССР ситуация была диаметрально противоположной. Мы продавали нефть, но это была куда меньшая часть нашего бюджета. Какие варианты действий? Судя по тому, что звонит коллега из Новосибирска, логика такая. Давайте не будем наши природные ресурсы продавать за их бумажки, а пустим на потребление внутри – на развитие экономики, на то, чтобы в самые дальние деревни в России пришел газ. Это прекрасные пожелания. Я тоже за это двумя руками.
В. Ворсобин:
— Извините, Николай, ведь на самом деле можно снизить цену газа, для того, чтобы наш бизнес расцветал, который платит Газпрому гигантские деньги…
Н. Стариков:
— Теоретически можно делать все, что угодно… Вопрос – почему в СССР не провели газ в самую последнюю деревню? Что, Леонид Ильич Брежнев тоже собирался жить в Европе, как говорит наш новосибирский радиослушатель? Нет. Наверное, потому, что это огромные деньги и это делалась потихонечку, не спеша, страна большая… Мы ж не можем советскую власть подозревать в том, что она не хотела трудящимся давать газ? И не хотели советскую промышленность развивать, да?
В. Ворсобин:
— Ну, валюта нужна была, Николай…
Н. Стариков:
— Советской стране тоже нужна была валюта. Для того, чтобы купить Пепси-Колу, для того, чтобы купить завод по производству Жигулей, то бишь Фиатов, для того, чтобы купить бурильные установки, которые СССР не производил до последнего времени. Вот нужна была валюта. Поэтому искали какой-то компромисс. Потом рухнула страна. И другого способа зарабатывания денег, чем продавать свои природные ресурсы, до сих пор толком так и не придумали. Нас на рынки не пускают. Поэтому как выйти из этой ситуации, это главный вопрос…
В. Ворсобин:
— А теперь давайте перейдем к другой теме.
Н. Стариков:
— Владимир, прежде, чем мы перейдем к другой теме, я хотел бы подвести некий итог. В сегодняшней ситуации у нас складывается положение, при котором все сложности, минусы и проблемы почему-то ложатся на голову России. Совершенно справедливо сказал звонивший, что мы почему-то все время должны думать о том, как будет в Европе с газом. Это примерно то же самое, как в 1939 году мы должны были бы все время думать, а что будет с Польшей? Как Польшу-то спасти, в первую очередь, от себя самой? Вот не об этом мы должны думать. Поэтому, я думаю, что позиция России даже в газовом вопросе должна быть более жесткой. Европейцы должны понимать, что, если они будут мешать строить России газопроводы, если они будут поддерживать в той или иной степени американские санкции и прогибаться под них, то рано или поздно они могут остаться без газа. И, пока приплывут белые американские танкеры с дорогим сжиженным газом, они будут сидеть без газа…
В. Ворсобин:
— Нет, ну, там Норвегия, там есть норвежский газ…
Н. Стариков:
— Норвежский газ уже практически закончился… То есть, вопрос стоит так. Ребята, если вы не будете вместе с нами строить газопроводы и помогать нам вас снабжать газом, то эта проблема не наша – это ваша проблема. И они должна стать их проблемой, их политики должны понимать, что им будут задавать вопросы замерзшие европейские обыватели. А вот наши российские избиратели должны быть готовы не задавать вопросов – почему в нашем бюджете будет недостаток денег? Потому что мы заняли жесткую позицию, которая в перспективе принесет нам большие дивиденды.
В. Ворсобин:
— Николай, у нас казна ломится от денег, мы их не выдаем ни бюджетникам, ни врачам, ни учителям… Ничего не изменится. Так же будем бедно жить – что есть деньги, что нет… Ладно, переходим к другой теме. Дмитрий Губерниев отметил годовщину дня рождения Сталина и обвинил Иосифа Виссарионовича в трусости. По словам Губерниева, в первые дни начала военных действий Сталин сидел в укрытии… цитирую Губерниева. «Где же был товарищ Сталин в первые три дня войны? Он «зассал» и никуда не высовывался», — заявил Губерниев. Как на эти слова отреагировала общественность, можно уже сейчас догадаться, но вот сейчас послушаем еще одного комментатора – это Егор Мехонцев, олимпийский чемпион по боксу, который врезал оратору так.
Е. Мехонцев:
— Я отношусь с уважением к ведущим мировым лидерам и я не поношу их вот так грязью, как Дмитрий Губерниев. Это медийная, раскрученная личность и позволять себе такие высказывания в адрес признанных мировых лидеров… Вот что было у Сталина внутри – в его душе, в его сознании, как он боялся, Дмитрий Губерниев может только догадываться об этом. Результат налицо – выиграна целая война. Речь шла даже не о Сталине, речь шла о Губерниеве – как он может так высказываться открыто? Кто ты, парень, такой, что ты так говоришь, как он выразился… Он выиграл целую войну, он выполнил свою задачу.
В. Ворсобин:
— Ну, я еще упомяну о том, что Губерниев заявил, что не может читать военную хронику и книги, в которых рассказывается о событиях того времени. Он признался, что ему становится дурно во время чтения, например, про танковый разгром 1941 года или киевский котел. Николай, что случилось со спортивном комментатором? И вы заметили, что в годовщину дня рождения Сталина страна опять раскалывается? Одни кричат, что он палач, а другие защищаются от этих комментаторов?
Н. Стариков:
— Да причина все время одна и та же. Сталину 140 лет исполнилось бы на днях. Можно относиться к нему по-разному, но все разговоры вокруг Сталина происходят по одной схеме. Либерально настроенный какой-нибудь деятель делает какое-то глупое, либо хамское заявление. Я человек воспитанный и мне кажется, что те слова, которые использовал Губерниев, — он же комментатор, он же в эфир выходит – ну, в приличном обществе так не говорят. Вы знаете, руки хочется помыть после этого… Это первое. Второе. Он в своем интервью говорит о том, что он много читает книг, о том, что он хочет разобраться. Но возникает вопрос, что он читает не те книги. Кстати, он авторов приводит, которых он читает. Это Резун Суворов, у которого, я напомню, смертный приговор за измену Родине. Это Марк Солонин, тоже известный русофоб, который пишет на эту тему. И еще Леонид Млечин, он его даже приятелем своим называет. Кстати, это, наверное, три основных внутрироссийских писателя-фальсификатора истории. Дальше Губерниев говорит вот прямо ведь глупость. Это знает любой интересующийся историк. Он говорит, что Сталин в первые три дня боялся и растерялся…
В. Ворсобин:
— Ну, Жуков писал то же самое.
Н. Стариков:
— Ничего он подобного не писал. Владимир, судя по всему, вы тоже не те книги читаете или вообще их не читаете, а смотрите интернет. Это специально для вас и Дмитрия Губерниева я сегодня на сайте nstarikov.ру написал статью, которую прямо адресую тем, кто плохо знает, что делал Сталин в первые дни войны. Значит, совещание в ночь с 21 на 22 июня закончилось в 23.00. По итогам этого совещания в войска была отправлена директива номер один, которая обязывала привести войска в полную боевую готовность. Это к тому, что никто ничего не делал, никто ни о чем не думал. После того, как стало понятно, что война началась, что начались бомбежки, в 5.45 утра 22 июня началось новое совещание. И дальше есть такие документы – журнал посещений кабинета Сталина – там видно, что 22 июня целый день, 23 июня целый день, 24 июня целый день… то есть, там продохнуть некогда было. Был ли Сталин удивлен, поражен, ошеломлен нападением Гитлера? Конечно, это было. Но работа продолжалась, несмотря на его внутреннее душевное состояние. А вот теперь самое главное – что было на самом деле. 29 июня, через неделю, узнав о падении Минска, Сталин уехал на дачу, сутки никого не принимал – к нему приехали члены Политбюро. Там они посидели, обсудили, после чего был создан Государственный Комитет обороны. Все. Больше никакой растерянности, трусости не было…
В. Ворсобин:
— Николай, я поправку сделаю. Вот этот случай о том, что приехали к Сталину на дачу, а он тогда был сильно растерянный и боялся даже, что его арестуют, это был Никита Хрущев.
Н. Стариков:
— Ну, нашли кого слушать! Это, знаете, все равно что сейчас Ходорковского приводить в качестве источника объективной информации о Путине.
В. Ворсобин:
— Это просто ссылка на источник. Игорь из Кемерово нам дозвонился. Слушаем вас. Здравствуйте.
Игорь:
— Здравствуйте. Николай, у меня такой вопрос. Дмитрий Волкогонов «Триумф и трагедия» — там написано то же самое: три дня Сталин был в шоке после того, как началась война и сидел, не выходил никуда…
Н. Стариков:
— Так это вранье тиражируется из одного источника в другой. Понимаете, в чем заключается отличие человека, разбирающегося в истории, от человека, который думает, что он разбирается. Вот тот, кто разбирается, он прочитал несколько источников, понял, что если есть официальный документ – журнал приема Сталиным людей – как можно говорить, что он три дня сидел где-то, если в эти дни он сидел в своем кабинете в Кремле и к нему народная тропа прямо вела, ну, вот как?
Игорь:
— Понятно. Ладно, хорошо.
В. Ворсобин:
— Николай задавил авторитетом нашего слушателя… У меня сейчас на ленте тоже Губерниева называют очень плохими словами…
Н. Стариков:
— Не надо читать, как его называют.
В. Ворсобин:
— Не буду. А когда это закончится? Что, мы каждый год в декабре будем это все переживать каждый раз?
Н. Стариков:
— Каждый год.
В. Ворсобин:
— А когда это закончится?
Н. Стариков:
— Это не закончится никогда, до тех пор, пока наше историческое сообщество и журналисты не услышат тот сигнал, который им подал президент несколько дней назад. Когда уже президент лично стал показывать документы и сказал даже, что статью напишет. Ну, вот президент пишет статью в какой ситуации? Когда кто-то такие статьи нужные не пишет. И когда в главных СМИ страны всякую чушь публикуют…
В. Ворсобин:
— То есть, президент будет писать по этой истории статью? Извините, ему делать больше нечего?
Н. Стариков:
— Президент сказал, что он планирует написать статью. Но, если президент уже решил написать статью по истории, это значит, что другие люди недорабатывают в этом направлении.
В. Ворсобин:
— Он историк? У него же другие обязанности, почему он должен писать статью по истории?
Н. Стариков:
— Во-первых, президент интересуется историей. Во-вторых, президент неплохо разбирается в истории. И еще раз хочу сказать – вы меня не слышите – слова президента это сигнал о том, что пора менять информационное поле. До тех пор, пока у нас не будет выстроена четкая, ясная история о том, что у нас нет преступников в руководстве страны, а у нас есть руководители страны, которые совершали, может быть, ошибки, до тех пор мы будем уязвимы для наших геополитических противников. До тех пор, пока такие Дмитрии Губерниевы не будут понимать, что не надо красоваться и такие гадости говорить…
В. Ворсобин:
— А как вы сможете остановить следующего Губерниева?
Н. Стариков:
— Следующего Губерниева остановит этот Губерниев, который про себя прочитал столько всего, что, надеюсь, в следующий раз он свое мнение будет выражать нормальным русским языком. Вот если бы он сказал по-русски – Сталин не герой моего романа, я считаю его не лучшим руководителем Советского Союза. Так вопросов нет. Ваша точка зрения на мою точку зрения – хорошо, мы дискутируем. Зачем такие гадости-то говорить?
