С Казахстаном все остается не вполне ясным: некая мозаика составляющих. Тем более, что сам кризис по времени почти совпал с 35-летием событий декабря 1986 года, когда тоже националистические похожие волнения прошли по поводу избрания, по настоянию Горбачева, первым секретарем ЦК Компартии Казахстана Геннадия Колбина, не имевшего отношения к республике, вместо еще сталинского выдвиженца и соратника Брежнева Динмухамеда Кунаева.
Его естественным преемником считался на тот момент молодой председатель Совета министров Казахской ССР Нурсултан Назарбаев. И на экспертном уровне подчас звучало и звучит мнение о том, что именно Назарбаев имел тогда отношение к этим выступлениям. Так это или нет – вопрос отдельный.
Понятно, что непосредственным поводом к трагическим событиям января 2022 года стало наглое повышение властями Казахстана цены на газ вдвое, что означало, по цепочке, рост цен практически на все – подорожание горючего означает подорожание транспорта и товаров, а значит – резкое падение уровня жизни обычных людей.
Но кроме повышения цены составной кризиса стали вооруженные выступления экстремистских сил, смещение Назарбаева с оговоренной условиями транзита должности председателя Совета национальной безопасности, явный конфликт между элитными кланами республики, практически боевые действия в основных административных центрах страны с участием иностранных боевиков, срочное обращение нового президента за военной помощью к странам-участникам ОДКБ, первый в истории этой организации и молниеносный ввод войск, взявших под охрану инфраструктурные и правительственные объекты Казахстана. И все это – в считанные дни кануна российско-американских переговоров по гарантиям обеспечения взаимной безопасности. И все самозначимо – и все в одном потоке.
Если говорить о первом, о повышении цены на топливо – само по себе это властный грабеж населения. За такие вещи власть должна отвечать, а те, кто решение о подобном повышении цен принимает, сами должны рассматриваться минимум как диверсанты и воры. И граждане страны имеют полное право предъявлять власти, повышающей цены, свои претензии, в том числе в форме вооруженного восстания. Если власть этого не хочет, она не имеет права допускать повышение цен, если уследить не может, первыми, кто должен отвечать как преступники – лица, виновные в таком повышении, если власть их к ответственности не привлекает, народ имеет право предпринимать любые меры в отношении власти: — и это почти дословно прописано во Всеобщей Декларации прав человека: «чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения». А повышение цены на значимые товары и есть ничто иное, как форма угнетения.
Тем более, что повышение цены обосновывалось стремлением избежать убытков компаний-поставщиков газа и переходом на полностью рыночные условия ценообразования. Давно пора понять, что и переход на рыночные отношения в той или иной форме является формой грабежа и угнетения и должен быть признан государственным преступлением. А пропаганда взглядов, оправдывающих эти преступления, должна быть признана идеологическим экстремизмом и официально запрещена.
Власть в Казахстане, столкнувшись с протестами, отступила и вернула прежние цены, а президент Токаев отправил виновное в повышении цен правительство в отставку.
Только когда кризисный ход событий запущен, он не останавливается одномоментно. И если кризис возник, всегда появляются те, кто хочет его использовать и найти в нем свое место. Хотя нельзя отвергать и версию о том, что само повышение цен было организовано частью элитных кланов, стремящихся повлиять и отреагировать на изменение баланса сил в политике Казахстана.
Когда в марте 2019 года в Казахстане председатель Сената Токаев на посту президента сменил Назарбаева, за последним были сохранены должности главы Совета безопасности Казахстана и председателя правящей партии «Нур Отан», председателя Ассамблеи народа Казахстана, а также члена Конституционного совета Казахстана.
Токаев становился временным президентом и должен был занимать пост до конца срока президентских полномочий Назарбаева. Самого Токаева на посту председателя Сената сменила дочь Назарбаева Дарига, подчас рассматривавшаяся как возможный будущий преемник отца.
Только Токаев изменил правила и объявил о проведении досрочных президентских выборов в июне 2019 года и окончательно закрепил за собой этот пост.
В мае 2020 года Токаев сместил Даригу Назарбаеву с поста председателя Сената. В июне 2021 года он вместо Назарбаева занял пост председателя Ассамблеи народов Казахстана, в ноябре – пост председателя правящей партии, в январе 2022 – посту председателя Совета безопасности.
Назарбаев шаг за шагом терял (или отдавал) свои должности, оставленные ему по условиям передачи власти Токаеву, но даже если он и отдавал их по взаимному согласию, это означало ослабление тех групп и кланов, которые были сильны в его президентство.
В ходе и после мятежей зашла речь о причастности части властных структур к кризисным событиям и городским мятежам и в госизмене обвинен один из ближайших соратников Назарбаева, Карим Масимов, в прошлом – его помощник, а с 2007 года занимавший первые должности в окружении бессменного первого президента. Шли слухи, что 4 января Масимов заявил Токаеву, что тот утратил доверие семьи Назарбаевых и должен уйти в отставку. 5 января Назарбаев был смещен с должности председателя Совета безопасности, после чего распространились слухи о его бегстве вместе семьей за границу, но через три дня, к 8-му января, он выступил с поддержкой Токаева и призвал к сплочению вокруг последнего. Правда, это произошло после того, как в Республику начали прибывать войска ОДКБ, поддержавшие Токаева, а государства-участники, как говорили, потребовали от последнего гарантий неприкосновенности семьи первого президента.
То, что на фоне этих противостояний среди протестующих главную роль начали играть иностранные боевики, а их действия почти сразу стали приобретать знакомый еще по Украине организованный характер, даже не удивляет. Кто их призвал или послал: Масимов, Эрдоган, Гюлен или спецслужбы США – уже детали. Во всяком случае, пожар в Казахстане в канун переговоров России с США и НАТО о гарантиях безопасности означал, что Россия выходит на них с политически ослабленными позициями и горящим тылом.
И наоборот, то что внезапно оказалось, что ОДКБ действительно существует и способен к стремительному и эффективному действию, стало означать, что Россия выходит на переговоры, демонстрируя своим оппонентам очередной успех. А учитывая, что одним из публично озвучиваемых со стороны этих оппонентов вопросов заявлен вопрос об Украине, действия в Казахстане выглядят актом предупреждения о возможных действиях и в этой республике.
Единственно, что вызывает вопросы и сомнения – это утвердившаяся практика разных сторон любые силовые действия своих оппонентов объявлять «терроризмом». Все-таки мятеж, революция, восстание, даже бунт, как к ним ни относиться – это не терроризм. Это не к его оправданию либо их осуждению – просто это разные вещи. Штампованное обвинение любого врага в терроризме лишает смысла и борьбу с терроризмом, и шельмует любое вооруженное сопротивление. В частности – вооруженную борьбу против грабежа и угнетения.
Мятеж, который был в Казахстане – это не терроризм даже в самых крайних своих формах. Террор – это метод борьбы, который может использоваться в разных целях и с разным наполнением. Организация массовых беспорядков и попытка государственного переворота – не террор. Хотя включать в себя его они подчас могут и включают.
Иначе в какой-то момент и справедливое возмущение народа против падения уровня жизни начнет объявляться той или иной властью терроризмом. Подобно тому, как неофашистский режим современной Украины объявляет терроризмом борьбу антифашистов на Востоке республики.
А власть нужно приучать к тому, что за повышение цен она должна отвечать, и граждане в противостоянии росту цен и экономической политике власти, ведущей к росту цен и снижению уровня жизни народа, имеют право на любые формы сопротивления подобной власти и на ее вооруженное смещение.
А что оказалось, что ОДКБ существует – конечно, хорошо. Только лучше было бы, чтобы так, как он сработал в Казахстане, он сработал бы восемь лет назад на Украине. Потому что там тогда как раз и была ровно такая же агрессия внешних сил, уничтожившая украинскую государственность и национальный суверенитет республики.
