История есть последовательность семантических блоков, называемых «событиями». Они включают в себя личности, процессы, перемены, оппозиции, катастрофы, достижения, пейзажи, на которых все это развертывается, и, в конце концов, весь этот разноуровневый богатейший сгусток реальности восходит к своему смыслу. А смысл события, в свою очередь, неразрывно связан со смыслами других событий. Из этого плетётся ткань истории. При этом смысл события включает в себя безграничное богатство того, что составляет его природу, его основу.
История поэтому есть нечто духовное, открывающееся лишь знакомому с практикой созерцания идей философскому уму. История — это философское и даже богословское понятие, не случайно мы говорим о Священной Истории, где смыслы событий открываются через религиозные догматы и аксиомы, и в свою очередь, открывают развернуто и насыщенно эти догматы и аксиомы.
Всякая история структурирована как Священная История. Только в секулярных версиях иные догматы и аксиомы — атеистически-материалистического толка. Здесь на месте Бога, Завета, Воплощения, Спасения, Промысла, эсхатологии стоят имманентные законы земли, общества, био- и физио-логии, межвидовая и внутривидовая борьба, рок, климат, техника, воля к власти, исторические формации и т.д.
Истории не существует вне религиозной или идеологической системы.
У нас сегодня взят курс на Историческое Просвещение. Есть целый президентский указ. Но у нас нет указа о Русской Идее и о Русской Философии. Это остается опциональным. Значит, и история остается подвешенной в догматической и аксиоматической пустоте. Одному кажется, что это событие значит одно, другому другое, третий отрицает саму значимость этого события, четвертый вообще его реальность. И насильственно указом только об истории этот хаос и произвол в нечто единое не свести. В лучше случае сложится поверхностная искусственная модель, которая все равно не будет жить, даже если ее навязать всем.
Нам надо основательно заняться философией.
Пока власть ей вообще никакого внимания не уделяет, и обществу она не интересна. А философия это работа с программным кодом общества. Это дело особых программистов Духа. Если у нас нет суверенных программистов Духа, все наши исторические, социальные и гуманитарные дисциплины будут создаваться вне России, а значит, ни о каком суверенитете говорить нельзя. Если у Государства-Цивилизации нет суверенной философии, этот суверенитет, в конце концов, есть фикция.
Смыслом события заведуют философы. А значит, они управляют и самими событиями. Полноценная история есть только в том обществе, где есть полноценная философия. В противном случае общество и страна живет на периферии какой-то иной, внешней цивилизации, коды которой определяются вовне и остаются до конца непонятыми. Недостаток суверенитета делает общество без философии, и без истории, управляемым извне.
Именно поэтому у нас нет никакого консенсуса ни о началах Руси — о славянах, Рюрике, дохристианской традиции, принятии христианства.
У нас нет никакого консенсуса ни о Киевском государстве, ни о раздробленности, ни о монгольских завоеваниях и бытии Руси в составе Империи Чингисхана и Золотой орды.
У нас нет никакого консенсуса относительно Ивана Грозного, земщины, опричнины и теории Москва-Третий Рим. Непонятно как надо толковать отношения нашей Церкви с Фанаром.
У нас нет никакого консенсуса о первых Романовых, и еще меньше мы понимаем что-то в русском расколе.
У нас полное расхождение во мнениях по поводу Петровского XVIII века.
Мы не имеем общей смысловой картины века XIX и его консервативного поворота. Спор славянофилов и западников оборван, оставлен, но не завершен.
Теперь не удивительно, что никакого консенсуса у нас нет относительно событий 1917 года. Мы сегодня видимо не понимаем смысла этих событий, и склоняемся к тому, что их вообще не было.
Нет ни малейшего понимания почему СССР завершился, и как случилось так, что начались 90-е, а страна рухнула и утратила суверенитет, превратившись в колонию Запада.
Мы вообще не понимаем, как и откуда взялся Путин как историческое явление. Мы на него очень рассчитываем, но вообще ни его, ни условий, которые привели к его правлению мы ни объяснить, ни интерпретировать не способны. Я имею в виду в историческом контексте, где работает философия.
Мы не понимаем, зачем был Медведев, и что он сейчас делает в своем телеграм-канале.
Нам не до конца понятно, почему мы начали СВО в 2022-м и почему не в 2014-м. Никакого консенсуса ни у кого. Каждый по-своему.
Совершенно никого не смущает, что за последние 40 лет почти одна и та же российская элита многократно поменяла свою идеологию на противоположную, но с умным и важным видом, теперь уже седые и дряхлые, они продолжают поучать осоловелый народ чему-то своему и мало понятному. Не объясним никому и прежде всего самим себе, как комсомолец становится либералом, а либерал антилибералом и патриотом, а потом вполне возможно и снова либералом и антипатриотом. Единственное, что у нас есть как интерпретационный ключ, так это известная песня исполнительницы Инстасамки.
Но из всего этого сшить духовную ткань русской истории просто невозможно. А народ, не имеющий истории, не имеет будущего. Так как будущее — это тоже история, её необходимое измерение.
В рассказе Юрия Мамлеева был персонаж, пострадавшая от насилия женщина, которая на вопрос судьи о том, так был сам факт насилия или нет, вдруг запнулась и отвечала только одну странную фразу: «Само падало». Так выглядит наша история — что-то само падало. Не совсем понятно, что, когда, куда, кто толкнул, зачем… Но история не это. Совсем не это.
