Преступная самовлюбленность
Сергей Черняховский
Капитан, посадивший корабль на скалы, должен отвечать за последствия своих решений
То, что в разгар украинского кризиса всплыла тема ответственности Горбачева за все им содеянное, – вполне естественно.
Конечно, требование представителей парламентских фракций судить Горбачева можно и объявлять, и считать пиаром; более того, это даже действительно может быть пиаром, но все это не снимает вопроса о том, что нынешняя украинская трагедия есть результат раздела СССР. А раздел СССР стал итогом деятельности Горбачева.
У Горбачева есть защитники: от его советников до ряда СМИ – и российских, и западных. Но у Горбачева есть и обвинители, и их много больше.
Претензии обвинителей очевидны: трагедия страны, миллионы погибших, десятки вооруженных конфликтов. Доводы защитников абстрактны: это было давно, он не хотел, виновен не он, а лидеры республик…
Кто-то говорит, что некрасиво дергать за усы старого, больного и ослабевшего тигра. То есть косвенно признают, что он виновен, но предлагают не судить и «милость к падшему проявить». Но, во-первых, милость к павшему можно проявлять по итогам суда над ним.
Виновен Горбачев или не виновен – вот центральный вопрос. Если не виновен – скажем, что не виновен. Только вряд ли большинство людей такой приговор признает. И тогда в любом случае их правом будет совершить над ним свой суд. Если виновен – скажем, что виновен. И тогда можно будет решать, какого наказания он достоин и заслуживает ли он помилования.
Давайте для интереса проведем плебисцит или хотя бы полноценный опрос общественного мнения, с вопросом «Считаете ли Вы, что Михаил Горбачев виновен в распаде СССР и социально-экономической катастрофе страны в конце 1980-90-х годов?». Если такой опрос до сих пор не проводился – значит, ответ представляется очевидным и для Горбачева он неутешителен.
Кто-то говорит, что он не стремился к разрушению СССР. Очень напоминает современный российский УК: хотел убить и убил – 15 лет заключения, не хотел убить и убил – до двух лет. А хотел или не хотел, знает на самом деле только тот, кто убил. Дело-то в данном случае не в намерениях, а в результате.
Капитан, посадивший корабль на скалы, отвечает за то, что корабль сел на скалы. Горбачев даже в самом лучшем случае не лучше капитана Скеттино, погубившего лайнер «Коста Конкордиа». И точно так же, как последний, он сбежал с государственного «корабля», бросив страну и свои обязанности.
Даже Янукович, бездарно отдавший власть в Киеве, на фоне Горбачева выглядит порядочнее: он, по крайней мере, пусть и бессильно, но пытается противостоять захватившим власть заговорщикам своим официальным статусом президента.
Горбачев был лидером страны. В нынешней терминологии – «гарантом» не только Конституции, но и социально-экономического устройства, и он своих обязанностей не исполнил. Как минимум это преступное бездействие. Более того, всеми своими действиями он усугублял положение в стране.
Каждый раз и по каждому поводу, когда он начинал делать то, что делал, любой интересующийся историей и политическим устройством общества человек мог сказать, что это приведет к усугублению положения, – точно с такой же степенью обоснованности, с какой любой нормальный человек скажет, что сухими листьями костер не тушат. А горящую нефть не тушат и водой.
Можно утверждать, что костры напряженности разжигал не Горбачев, но именно он рассыпал спички, которыми их зажигали.
Каждую ситуацию, даже абсолютно безобидную, он превращал в конфликт. И каждый раз при возникновении конфликта он, по сути, превращал его в повод для собственного самолюбования на трибуне и перед камерами.
Как это у него получалось с технологической точки зрения – самостоятельный вопрос, хотя и достаточно очевидный: создание атмосферы постоянного обсуждения по каждому поводу всегда стимулирует противостояние позиций и эскалацию конфликта. Власть никогда не должна демонстрировать многословие и неуверенность: власть всегда должна демонстрировать стремительность, уверенность и решительность.
Кто-то говорит, что виновен в разрушении Союза не он, а его противники и оппоненты: Ельцин и Кравчук, Шахрай и Бурбулис, кто-либо еще. Если виновны они – значит, нужно говорить об их вине. Но даже перекладывание вины на них означает признание, что в разрушении Союза есть чья-то вина.
Признание наличия вины есть признание наличия преступления. Если есть преступление – значит, назвать преступника должен суд.
И тогда именно суд должен решать, кто виновен – Горбачев или те, кто своей прямой целью ставил достижение имеющегося катастрофического результата. Или же все они вместе.
Ельцин, Шахрай, Собчак, Попов, Афанасьев, Бурбулис, Кравчук – малоприятные фигуры. Кто-то из них ставил своей политической задачей разрушение СССР, кто-то не ставил, но разрушал.
Но, во-первых, все их действия стали возможными благодаря созданной Горбачевым атмосфере, когда залогом успеха стала деятельность, направленная не на созидание, а на разрушение. Горбачев популяризовал разрушение как самоцель. Разрушение стало популярным, и оно стало основой популярности. Большей высоты мог достичь тот, кто больше призывал к разрушению и кто больше разрушал. Были сменены знаки оценки: разрушение признавалось благом, созидание – вредом.
Кто-то в это поверил искренне и думал, что «разрушает препоны на пути движения вперед», кто-то просто использовал в своих целях. Разрушать легче, чем строить, а соревнование в разрушении проще и эффектнее соревнования в созидании. Вандализм стал почетен, и почетным его сделал Горбачев. Соревнование в вандализме не могло не рождать расширения его размаха и стремления к абсолютному разрушению, что не могло не привести к разрушению страны как самого большего, что на тот момент можно было бы разрушить.
А во-вторых, Горбачев никогда и не пытался противодействовать тем, кто шел по пути разрушения. Самое большее, что он делал, – уговаривал не разрушать, и то слишком двусмысленно. Таким образом, что все его уговоры выглядели либо как бессилие (а бессилие порождает стремление воспользоваться бессилием), либо как прямое поощрение.
Можно спорить о том, хотел ли лично он разрушения страны. Можно соглашаться с тем, что были люди, которые такого разрушения, бесспорно, хотели.
Но, с одной стороны, многие из них хотели его, надеясь, что отделение от невменяемой московской власти поможет сохранить от страны хотя бы что-нибудь. С другой, те, кто хотел разрушения страны, по крайней мере, служили своим интересам, честно говорили, что хотят этого, и шли к своей цели. Они были открытыми врагами страны. Горбачев как минимум делал вид, что он разрушения не хочет, но разрушал сам и, по сути, не препятствовал их действиям по разрушению.
Если армия на поле боя подвергается разгрому, странно объявлять виновником разгрома сражавшуюся с ней армию. Армии для того и существуют, чтобы стараться разгромить друг друга. Командование армий нужно для того, чтобы привести свою армию к победе. В поражении той или иной армии виноват не ее противник, ибо он действовал в соответствии с имевшимися у него задачами. В поражении армии виноват тот, в чьи обязанности входило привести ее к победе: ее командующий.
Его вина может быть вызвана тем, что противник просто был сильнее. Может быть – его нелепыми решениями. Может быть – его сознательным предательством.
Были ли сторонники разрушения страны сильнее Горбачева? Объективно говоря, не были. Хотя были решительнее и эффективнее.
Отсюда следует, что вопрос может сводиться только к одному: виновен ли Горбачев в предательстве или «всего лишь» в преступной самонадеянности и халатности.
Но чтобы это решать, в любом случае нужен суд, ибо юридически вину устанавливает только он.
Впрочем, когда во Франции решался вопрос о суде над Людовиком XVI, Сен-Жюст выступал категорически против такого суда. Короли, говорил он, так высоко ставят себя над законом и так уверены, что являются ему неподвластными, что закон не может быть на них распространен, и кара за преступления должна настигать их вне закона и без судебного разбирательства.
Действительность нужно признавать такой, какой она есть: если имеется обвинение, но нет разбирающего его суда, каждый, кто выдвигает такое обвинение или согласен с таким обвинением, обладает правом самостоятельно вынести приговор и привести его в исполнение.
КМ.ru 20.04.2014
