23 февраля президент Владимир Путин посетил форум общественной организации «Опора России», где был поднят ряд ключевых вопросов жизнеспособности и продуктивной работы бизнеса. Само объединение было создано в 2002 году, когда руководство страны перешло от реактивной политики в отношении предпринимательских элит к проективной. Тогда от доставшихся в наследство из 90-х нуворишей ничего хорошего ожидать не приходилось. Постепенно пришло понимание, что с предпринимателями как с производящим слоем общества необходимо работать системно, шаг за шагом разрушая сложившиеся о бизнесменах стереотипы.
Аморальные, непатриотичные, корыстные и циничные «новые русские» эпохи зарождающегося капитализма надолго сформировали в общественном сознании собирательный образ российского бизнесмена – смесь нувориша в малиновом пиджаке и мироеда с советских плакатов. Действительно, что-то позитивное в этом собирательном образе и его историческом прототипе найти было трудно. К сожалению, мы и сейчас находимся под влиянием травматического опыта 90-х годов, даже когда говорим о современных предпринимателях.
Советская пропаганда и марксистская догматика за долгие годы сформировали однозначный образ владельца средств производства. «Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы», – писал Маркс. Чуть позднее его земляк, видный немецкий социолог Макс Вебер в книге «Протестантская этика и дух капитализма» на корню разбил представления о бизнесмене как о безжалостном преступнике и угнетателе. Вебер на примере формирования духа предпринимательства на Западе указал не мировоззренческие и религиозные корни хозяйственной активности. Другой классик немецкой социологии Вернер Зомбард в книге «Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека» проследил всю историческую эволюцию духа предпринимательства от средневековых торговцев до промышленников Нового времени.
Оказалось, что мотивацию предпринимателя определяет целый спектр культурных установок, традиций и ценностей того общества, к которому он принадлежит. На культурный фундамент накладывается конкретное воспитание и образование. Финансы и собственно обогащение для бизнесменов в мире, и тем более в России, не являются самоцелью. Во главу всегда ставится какая-то цель за пределами финансов – и под реализацию этой цели собираются ресурсы, организовываются люди, налаживаются связи и т.д. Деньги, наряду с предприимчивостью, коммуникабельностью и управленческими талантами, выступают лишь одним из необходимых элементов.
В западных странах переоценка ценностей происходила за последний век-полтора не так внезапно, как в России, поэтому и разница между поколениями предпринимателей едва заметна. Во многих западных странах принципы хозяйственной деятельности выковывалась долгие века протестантской этикой: ориентацией на усердный и скрупулезный труд, аскетизмом и верой в «предопределение» – посмертное воздаяние за прижизненный успех. Обмирщение этой этики дало нам современный капитализм. В Японии и Корее экономическая активность стала продолжением самурайской этики внутри огромных корпораций – верность фирме и добросовестный труд стали для японцев, по сути, тем же, чем преданность самурая господину сотни веков назад. Подробнее об этом мы говорили в статье о деятельном патриотизме.
В России в период полной нравственной дезориентации рычаги управления народным хозяйством перехватили не самые порядочные люди, будто сошедшие с советских карикатур об американских буржуа. Если бизнес-этика сводится к подражанию околокриминальным структурам, финансовым спекулянтам или принципу «купи-продай», то и предпринимателя мы на выходе получим соответствующего. Напротив, если будущему предпринимателю вовремя объяснять, что суть его деятельности – производство качественного товара или конкурентной услуги, то и этика его сформируется совсем по-другому. Изменится, в конечном счете, и отношение к собирательному образу современного предпринимателя.
Чтобы системно работать не с абстрактными предпринимателями из учебников экономики, а с конкретными социальными группами, государству необходимо четко понимать генезис бизнес-сообществ, их мотивацию и психологию. Только после этого с одними можно будет выстраивать продуктивный диалог, а других постепенно выводить из игры.
Условно к группе «старых» предпринимателей можно отнести советских «цеховиков», спекулянтов и прямых продолжателей их дела. Эта группа плотно срослась с криминалом еще до начала Перестройки – в конце 70-х, когда сам бизнес мог быть только незаконным.
По разным данным в «теневом» бизнесе СССР к середине 70-х годов было задействовано до 20 миллионов советских граждан. Диапазон применения сил для «цеховиков» был широчайшим – в Советском Союзе большинство товаров являлись дефицитом. Практически все 70-е годы число цеховиков в Советском Союзе росло, что не могло укрыться от криминального мира. В итоге параллельно росту цеховиков стремительно росло и число рэкетиров, которые этих цеховиков «трясли». А поскольку последние не желали так легко сдаваться бандитам, все чаще между ними происходили вооруженные разборки. В итоге ситуация приобрела угрожающий характер: обе системы несли человеческие потери, но пока не в масштабах грядущих 90-х. Чтобы расставить все точки над «i» в этом конфликте, был брошен клич собраться в Кисловодске и мирно распределить зоны ответственности. В итоге к лету 1979 года территория Союза была поделена на зоны влияния. «Цеховики» и спекулянты исправно платили «десятину» за силовое прикрытие своего незаконного бизнеса. Две эти группы – незаконные бизнесмены (цеховики и спекулянты) и рэкетиры – хотя и наладили симбиоз, но до конца не смешивались.
Третья группа «старых» – это шустрые комсомольцы и дети влиятельных родителей. Среди олигархов 90-х не нашлось бы, пожалуй, никого, кто не получал бы в молодости красную книжечку. Причем чем дольше нынешние «большие люди» работали в комсомоле, тем успешнее продвигалась их карьера в новой России. Подававшие надежды комсомольцы и дети партийной номенклатуры часто бывали за границей, были прекрасно осведомлены о бизнес-возможностях на Западе. Соответственно, одними из первых попытались «монетизировать» свои связи и знания в средства производства. Они же, пытаясь пробиться по карьерной лестнице, позднее стали самыми ярыми националистами в национальных республиках, легко променяв пролетарский интернационализм на буржуазный национализм. В глазах народа они навсегда остались патентованными предателями.
Формирование психологии бизнес-поведения у «старых» происходило в эпоху слома государственности, приспособления как способа жизни, истеричного и судорожного растаскивания народного достояния. Естественный отбор в элиту происходил на основе выделения самых наглых, хитрых, беспринципных и подлых, у которых к тому же уже были связи с криминальным миром и властными кругами. Уже ближе к началу нулевых «старые» стремились легализовать выбитый в кровавых разборках бизнес, основали свои банки и промышленно-финансовые группы, частично переехали жить за границу, но рейдерская психология ничуть не изменилась. Даже у относительно интеллигентных и образованных комсомольцев не сформировалась нужная культура распоряжения деньгами. Цеховики тоже были частично грамотными и предприимчивыми людьми, но психология обмана государства и ухода в «тень» наложила отпечаток на их бизнес-психологию.
Вторая группа – условные «новые». Они пришли в предпринимательство уже после 90-х, когда часть «старых» либо покоилась на кладбищах, либо выехала за границу, либо легализовала свой бизнес. Тогда же начали формироваться формальные и неформальные правила законного предпринимательства. Это люди, которые частично стали руководитель на тех предприятиях, на которых раньше работали, прошли полный профессиональный путь.
Частично к «новым» относятся «красные директора» – управленцы из советской промышленной элиты, предприятий и среднего управленческого звена, занявшие руководящие должности в советскую эпоху и оставшиеся на них после перехода к рыночной экономике. Это люди не с радостью, а с болью пережившие растаскивание общественной собственности и обладавшие всеми необходимыми на производстве компетенциями. Естественно, они тоже хотели достойной жизни себе и своим близким, но одновременно с этим были искренними патриотами. Они не выводили деньги в офшоры, а пытались развивать свои предприятия там, где работали еще их отцы. Достойную жизнь они организовывали здесь – в России, а не пытались сбежать с нечестно нажитыми деньгами за рубеж.
Кто-то из них попал потом в органы власти с искренней мотивацией изменения условий для своего бизнеса и страны в целом. Это, вероятно, самая надежная опора власти, потому что ей нужны долгосрочные проекты, стабильное развитие, расширение потребительских способностей внутри страны и перспективная экспансия на внешние рынки.
Триумф одной и другой групп ярче всего заметен даже по конкретным постсоветским республикам. Если на Украине победили бывшие комсомольцы, олигархи и бандиты, то в Белоруссии – красные директора и крепкие хозяйственники.
Третья и дистанцированная от «старых» и «новых» самостоятельная группа не имеет к ним прямого отношения. Это молодые люди, которые сформировались как предприниматели уже в нулевых, когда были заданы определенные правила игры, появились интернет-технологии продаж и так далее. Это грамотные и подкованные в юридических и экономических вопросах ребята, которым не нужно было отстаивать свою управленческую состоятельность в разборках 90-х. Нужны были лишь ум, креативность, грамотность и упорство. Они прекрасно чувствуют потребности своего поколения и рынка в целом, быстрее перестраиваются в меняющихся условиях и работают в глобальном информационном пространстве.
Итого, наиболее перспективными из перечисленных трех групп являются две последние – новые и «сверхновые» (если их можно так назвать). Новые могут стать основой промышленного роста, а сверхновые подтолкнуть частично закостеневшую бюрократию и всех старых к качественному рывку вперед – в эру информационных и нано-технологий, полной автоматизации производства и наукоемких производств.
Они и есть – настоящая опора России. Политтехнологи, политические активисты и восторженные мечтатели не вытянут страну на качественно иной уровень, как бы они этого ни хотели. Они могут лишь оформить и красиво преподнести то, что создают в рамках солидарного общества профессионалы-производители – та социальная прослойка, которая, обогащаясь сама, обогащает и всю страну. При этом само общество должно оставаться солидарным и единым, разделяясь лишь на группы профессионалов, каждая из которых вкладывает личные усилия для достижения общего блага.
История показала, что к наибольшему материальному благосостоянию пришли в XXI веке те государства, где производственные мощности находятся в руках рачительных хозяев и под строгим присмотром независимого арбитра – государства. А весь бюрократический, политический и силовой аппарат лишь создает условия деятельности и справедливого распределения национального достояния. В таком единстве солидарного общества – вакцина против любых попыток переворотов и «цветных» революций. Такое государство – государство-садовник, который не выкорчевывает старые и не садит в тени новые деревья, а дает всем равный доступ к воде и солнцу, чтобы весь сад цвел и каждый куст приносил богатые плоды.
Итак, во-первых, нужно системно возделывать питательную почву для развития предпринимательства внутри России. Во-вторых, необходимо культивировать самих бизнесменов – деятельных патриотов своего Отечества. В-третьих, воспитать уважение и правильное отношение к правильным предпринимателям. Воспитать же такое уважение можно лишь рассказывая и чиновникам, и госслужащим, и силовикам, и широким слоям населения о самой сути предпринимательства – конкурентном воспроизводстве материальных благ и необходимых народу услуг. Тогда их количество будет множиться, а Родина от этого – развиваться и процветать.
Это именно та финальная цель, которой искренне хотят или должны хотеть правильные предприниматели – творцы окружающего нас материального мира.
