— Юрий Васильевич, ушедший опасный и тревожный 2024-й являлся, помимо всего прочего, еще и Годом семьи. Кому, как не вам, демографу с многолетним стажем, который подготовил и обнародовал фундаментальную Демографическую доктрину России еще в 2005-м, подводить итоги такого года? Добились ли мы каких-то зримых результатов, умножились ли наши многодетные семьи, увеличилась ли рождаемость? Начала ли наша страна преодолевать демографическую яму, на самом дне которой она безвылазно находится уже несколько десятилетий?
— Год семьи, на мой взгляд, показал, что в стране ни к вопросам демографии, ни к семье никто всерьез не относится. То есть все это воспринимается не более чем как некое позитивное благопожелание, часть пропаганды традиционных ценностей, а не серьезная и, в общем-то, всемирно-историческая и планетарная архипроблема, каковой семья и демография на сегодня являются. Ведь далеко не только в России множатся негативные демографические процессы и девальвируется понятие семьи, а в итоге идет нарастающее вымирание страны — нет, это глобальная тенденция, ставящая под угрозу существование человечества едва ли не в большей степени, чем угроза ядерной войны.
Почему Год семьи прошел, по моему мнению, так невнятно? Наверное, потому что, по большому счету, так и осталось неясным, что имеется в виду под хорошо всем знакомым словом «семья». Допустим, в 72-й статье российской Конституции семья определена как «союз мужчины и женщины», так же, как и в знаменитом указе № 809 «по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей».
А вот если, например, мужчина и женщина живут в крепком союзе, но при этом являются абсолютно сознательными сторонниками идеологии чайлдфри (childfree — свободными от детей) или даже считают себя чайлдхейтерами (от английского hate — ненависть), то нам что, следует чтить такую семью? А они, между прочим, не пьют, не курят, платят налоги и живут как законопослушные граждане в своей квартирке где-нибудь на 35-м этаже мегаполиса. И вообще, она еще и крепкая-прекрепкая семья, прямо как в знаменитом 809-м указе о традиционных ценностях…
Да, мы знаем, что президент РФ Владимир Путин подписал закон о запрете в нашей стране пропаганды чайлдфри, пригрозив нарушителям огромными штрафами — вплоть до 5 миллионов рублей. Но те, о ком мы говорим, ничего не пропагандируют, однако живут, руководствуясь в своем обиходе именно этой запрещенной идеологией. При этом они представляют собой «союз мужчины и женщины».
Или еще один пример: у нас, по сути, около 30–40 процентов, то есть как минимум треть всех российских семей, — это матери-одиночки. Но кто посмеет сказать, что это не семья? Поэтому будем поднимать бокалы в честь такого огромного количества неполных семей и семейной безотцовщины?
В связи с этим напрашивается вопрос: а в 2024-м мы год какой семьи праздновали? Семьи, знаете ли, бывают разными. И в разводах, между прочим, именно женщины у нас являются основными инициаторами. Получается, что, отмечая год непонятно какой, абстрактной семьи, мы как бы внушали мамам-одиночкам: «Товарищи женщины, разводитесь, рожайте ребенка „для себя“, а потом гоняйте этого мужичка еще в течение 20−50 лет, выбивая из него алименты и все остальное, а мы тут пока поднимаем тост за вас». К чему я это говорю? К тому, что у нас бюрократически невнятная постановка проблемы, которая во многом и не позволяет ее решить.
Три года назад я предлагал сделать Год многодетной семьи, и было на этот счет соответствующее обращение на имя президента Российской Федерации. С моей позицией можно соглашаться или не соглашаться, но здесь, как мне кажется, хотя бы понятно, чему посвящен год. Однако мою инициативу не поддержали, слово «многодетная» везде вычеркивали.
— Между тем в самом начале Года семьи вице-премьер РФ Татьяна Голикова отчиталась за рост числа многодетных семей. Она заявила, что за последние 8–10 лет количество многодетных семей в России увеличилось вдвое и уже составляет около 2,3 миллиона. Действительно ли у нас наблюдается прогресс в этой сфере?
— Честно говоря, я даже не знаю, как к этому относиться. Слова Татьяны Голиковой звучат так, как будто партия и правительство работали над умножением многодетных семей с утра до ночи, и вот за 10 лет с 1,7 миллиона довели показатель до 2,3 миллиона.
— Но ведь этот позитивный рост существует объективно.
— Действительно, число семей, имеющих троих и более детей, в России выросло. Но сколько натурализованных мигрантов среди них и сколько с приемными детьми? Но главное, примерно за тот же период, за условные 10 лет, у нас в 2 раза выросло число молодежи, которая артикулированно обозначает себя как чайлдфри. Это две прямо противоположные тенденции, которые приводят к непростой развилке: куда свернуть — налево или направо.
Цифра в 2,3 миллиона многодетных семей хороша для чиновничьих отчетов и для того, чтобы быть усвоенной общественным сознанием. А с точки зрения демографии по большому счету этот показатель вообще не имеет никакого значения. Ведь для того, чтобы мы могли восстановить в стране простое демографическое воспроизводство, то есть замещать двух уходящих родителей двумя детьми, нам нужно, чтобы половина всех российских семей были с тремя и более детьми. 2,3 миллиона — это приблизительно 10 процентов от числа всех семей.
Однако, как я уже сказал, эта цифра удобна для отчетов, и хитрить с ней можно. Вспоминается, когда у нас после демографической ямы 90-х стал наблюдаться некоторый рост числа рождений (к примеру, в 2007-м годовой прирост рождений был наиболее значителен — 8,7% — прим. ред.), то партия «Единая Россия» всем с удовольствием рассказывала, что это произошло в результате ее деятельности. А один высокопоставленный человек даже заверил с высокой трибуны, что в целом мы, мол, проблему демографии решили. А в дальнейшем, в 2013–2015 годах, наблюдался даже пусть и небольшой, но положительный естественный прирост.
Однако когда в 2016-м обвалилось число рождений и началась очередная яма, то, естественно, никто не пенял на бездеятельность или, упаси боже, на вредительство «Единой России». Говорили, что это последствие той самой «страшной ямы, дыры из 90-х годов», плюс, знаете ли, «эхо войны» и прочие факторы — чуть ли не вплоть до Куликовской битвы.
Соответственно, интерпретировать статистические данные можно как угодно и в любом направлении, но это никак не связано с реальной проблемой, с реальной ответственностью чиновников и с реальной семьей, которая по-прежнему находится у нас, я бы сказал, в довольно «разбомбленном» состоянии.
— А сколько у нас, по статистике, семей в России? В открытых источниках фигурирует цифра в 42 миллиона. При этом указывается, что где-то 15,5 миллиона — это все-таки семьи с одним ребенком, 6,5 миллиона — семьи с двумя детьми и так далее.
— На мой взгляд, это многовато и вряд ли отвечает реальной ситуации. Я бы исходил, по Росстату и итогам переписей, что сейчас семей с детьми у нас около 24 миллионов. То есть цифра в 2,3 миллиона многодетных семей вполне укладывается в эти данные. Это и есть условные 10 процентов.
— А что вы скажете о конкретных мерах, которые предпринимались или хотя бы были предложены для поддержки семьи в течение минувшего года?
— Если вы назовете какую-то меру, я с удовольствием ее прокомментирую. Но я могу припомнить лишь 500 или даже тысячу различных инициатив, которые имеют больше отношения к пиару, чем к намерению реально решать проблемы.
— Скажем, среди инициатив была такая, которую можно назвать монетизацией брачного стажа. Это когда за длительный стаж семейной жизни, начиная от 20 лет, государством единовременно выплачивается соответствующее денежное вознаграждение. За 20 лет стажа — 20 тысяч рублей, за 25 лет − 25 тысяч и так далее.
— Да, соответствующий законопроект был внесен в Госдуму еще в январе 2024-го, но дальше это никуда не пошло. Насколько я понимаю, это даже не было принято к рассмотрению в нижней палате нашего парламента, зато попало в прессу. В августе законопроект был все-таки отклонен. Что тут можно сказать? Сами по себе эти вещи из категории «неплохие».
Возьмем для примера условный образ. Вот, скажем, человек выходит из дома и щеткой очищает пылинки со своего пальто. Хорошо ли это? Ну, конечно, хорошо. Но при этом такие действия не решают вопросов ни его жизни, ни его семьи, ни даже то, замерзнет он или не замерзнет на улице, хорошо он выглядит или же нет (мы ведь не знаем, какого сорта пальто на нем надето). То есть это что-то вроде обыкновения чистить зубы по утрам. Привычка похвальная, но способная уберечь разве что от кариеса, да и то далеко не всегда.
Государственные выплаты на семейные юбилеи, фарфоровую, серебряную или жемчужную свадьбу, разумеется, подчеркивают важность крепкой семьи и позволяют ей получить небольшую «премию», но на этом положительный эффект, пожалуй, и заканчивается.
— Под занавес года Путин подписал закон, о котором мы уже упоминали, — о запрете пропаганды чайлдфри в интернете, СМИ и фильмах. Что эта мера даст?
— Подписание этого закона связано с выработкой позиционной платформы государства и общества по поводу чайлдфри. Некоторые вещи просто должны быть правильно названы и определены, и этот вопрос из их числа.
Однако здесь я не могу не сказать, что идеология, получившая в наше время наименование «чайлдфри», осознанный отказ от рождения детей, на самом деле является глобальным мейнстримом последних 100 лет. Под разными предлогами и в разных формах, но примерно с 1920-х эта идеология начала завоевывать мир. Мы найдем здесь корни и американских организаций, и французских, и прочих европейских, которые в той или иной степени являлись носителями похожих идей.
Почему я говорю об 1920-х? Потому что именно в тот период фундаментальность семьи и рождение детей, привычные для всех предыдущих поколений, были подвергнуты скепсису и сомнению. Произошло это, пожалуй, в связи с тем, что начала снижаться смертность, получили распространение эффективные лекарственные средства, появились первые антибиотики и прочее. Ну, а раз начала снижаться смертность, то многие авторитетные люди стали утверждать, что в семье вполне можно ограничиться малым количеством детей. Да и вообще дети не являются для взрослых семейных пар чем-то безусловным и обязательным, поскольку задача личности — самореализовываться в жизни, строить карьеру, духовно развиваться и так далее. Также в эти годы огромное количество женщин стало выталкиваться из домохозяек в индустриальную занятость. Все это со временем вылилось в колоссальное международное движение, которое стало учитывать аспекты борьбы с перенаселением планеты и попытки рассчитать, хватит ли на всех жизненных ресурсов.
В 1974 году появился знаменитый меморандум Генри Киссинджера (NSSM200). В этот момент Киссинджер являлся советником президента США по национальной безопасности. Меморандум был подготовлен в режиме classified, то есть являлся секретным и был рассекречен лишь в 1990-е. О чем там говорилось? Да все о том же: что число людей на Земле растет, а число ресурсов, напротив, только уменьшается, и поэтому могут возникнуть огромные проблемы для всего человечества, а главное — для Соединенных Штатов. Отсюда следует — нужно более интенсивно разъяснять развивающим странам, что надо снижать количество рождений.
Кроме этого, существовало огромное количество других похожих инициатив, которые при колоссальном их финансировании на протяжении 100 лет в той или форме продвигали идею контроля над рождаемостью или даже полного отказа от детей. Чего только стоит китайская трагическая программа «Одна семья — один ребенок»! В этом, можно сказать, проявился дух эпохи, но в негативной своей ипостаси. И нам, пусть и с опозданием, нужно артикулировать свое отношение к нему. Потому что пропаганды чайлдфри, тем более в нашей уже откровенно вымирающей стране, быть не должно. Так что это не вопрос о том, что после такого закона у нас в стране хотя бы на полпроцента увеличится число рождений. Это не с этим вообще связано, а с минимальной общественной гигиеной. Утрирую: это все равно, что сказать — молотком бить по пальцам не рекомендуется. Будет больно и пальцам, и тебе.
— Предшественников у идеологии чайлдфри или у знаменитого доклада «Пределы роста», сделанного в Римском клубе в 1972 году, было достаточно и в XIX столетии. Взять того же русского философа Владимира Соловьева, который в своей статье «Смысл любви», опубликованной в 1890-е, подробно объяснял, почему смысл союза между мужчиной и женщиной заключается не в деторождении. Или еще раньше, в первой половине XIX века «русский Фауст», писатель Владимир Одоевский в своем фантастическом романе «Русские ночи» прямо предвосхитил доктрину Киссинджера. «Народонаселение может увеличиваться в геометрической пропорции, как 1, 2, 4, 8, — писал Одоевский устами своих героев. — Произведения же природы (ресурсы) — в арифметической, как 1, 2, 3, 4». Таким образом, рост народонаселения будет значительно опережать рост природных и прочих ресурсов, вследствие чего произойдет их исчерпание. «Спешите же препятствовать бракам, пусть разврат истребит целые поколения в их зародыше», — читаем мы в «Русских ночах» со ссылкой на авторитет англиканского священника Томаса Мальтуса. Простите, но тогда еще не было ни Римского клуба, ни deep state, а родоначальники династий Ротшильдов и Рокфеллеров промышляли мелкой торговлей в еврейских гетто. Тем не менее тема искусственного ограничения рождаемости при помощи трех компонентов — эпидемий, войн и голода — уже открыто обсуждалась.
— Да, это достаточно давняя тенденция, и интересно следить за ее генеалогией. Однако, согласитесь, ни Одоевский, ни, соответственно, Соловьев при всей их значимости совершенно несопоставимы со всемирными сетями, будь то классические медиа или интернет-паутина. Поэтому в плане массовой обработки общественного сознания при посредстве самых современных медиатехнологий решающее значение сыграл именно ХХ век. А в нем особое место занимают 1920-е годы, когда все это перекочевало со страниц книг и философских трактатов в обыденную жизнь.
— Да, в молодом Советском Союзе были очень популярны свободная любовь и свободный гражданский брак. Один из наиболее популярных лозунгов того времени: «Долой стыд!»
— Безусловно, попытки в разное время сформулировать, что такое советская семья, предпринимались. Мы знаем, что отношение к семье у Троцкого и у Сталина было, мягко говоря, неодинаковым. Потом, в 1970-е, возникло такое понятие, как «шведская семья». Но все это сейчас уже не так важно. Можно раскопать десятки и сотни странных инициатив, но все это будет неинтересным, если вспомнить, что сейчас мы живем в вымирающей стране, и главное для нас — остановить этот процесс. А значит, ослабление и блокировка медийного мейнстрима, направленного на дискредитацию семьи и деторождения, в любом случае будут играть для РФ положительную роль.
— Назову еще несколько законотворческих инициатив минувшего года. К примеру, в Госдуме прозвучало предложение ввести налог на бездетность. Правда, оно сразу же было раскритиковано. Нина Останина, глава думского комитета Госдумы по защите семьи, заявила, что сначала власти нужно решить проблемы, из-за которых молодые семьи боятся заводить ребенка. На ваш взгляд, введение налога на бездетность способно стимулировать рост многодетных семей в России?
— Здесь мы опять попадаем в ситуацию, когда из-за невнятных формулировок все запутывается. Ну конечно, в предложении ввести налог на бездетность люди прежде всего прочитали слово «налог». То есть они поняли одно: что с них опять будут брать деньги. И какая тут разница, будет ли власть делать это за детность или бездетность?
Знаете, в 2017 году я предлагал целый комплекс мер для повышения рождаемости, и одна из 30 называлась очень похоже: налог на малодетность. Однако заметьте: не на бездетность, а на малодетность. Впрочем, реакция на это была вполне прогнозируемой. Из всех 30 мер для обсуждения подхватили именно «налог на малодетность» и сразу же принялись кричать, что это недопустимо. Слово «налог» опять сработало как красная тряпка.
Между тем в чем заключалась моя инициатива? Я предлагал следующее: если в семье нет детей, она платит налог, условно говоря, 3 рубля в год. Если у тебя один ребенок, то налог составит 2 рубля, а вот если у тебя двое детей, то налог, соответственно, будет 1 рубль. То есть мое предложение было не про фискальную функцию, а про позицию государства, которое каждый раз таким рублевым налогом напоминало, что оно корыстно заинтересовано в рождениях. А люди считывают лишь то, что их хотят опять ограбить, вытащить из карманов денежки и отправить куда-то — не пойми на что.
Однако, когда я говорю о налоге на малодетность, у меня логика заключается не в налоге, не в малодетности и не в 3 рублях, а в том, что стране нужна модельная семья. Движение к решению демографической проблемы, на мой взгляд, может происходить через выделение модельной семьи, которая должна быть трех-четырехдетной. Именно такая семья — а это получается неотрадиционная семья — способна обеспечить нам положительную демографическую динамику и, значит, должна культивироваться обществом и государством. Отсюда даже двухдетная семья (а ведь, казалось бы, по нынешним меркам двое детей уже немало) получается как бы домодельной. И поэтому надо брать с родителей один условный рубль, напоминая тем самым, что давайте, ребята, рожайте третьего и четвертого. В этом и состоит логика моего предложения. А когда говорят о налоге на бездетность, то в этом логики нет никакой, это простое повторение советского налога и фискальное действие против граждан.
Скажем, если в семье появляется один ребенок, можно ли сказать, что это правильно и нормально со стороны государства? Конечно, этого недостаточно, потому что не обеспечивает даже простого воспроизводства, достигаемого в двухдетной семье: два родителя — два ребенка. Поэтому нужно говорить о налоге на малодетность, а не на бездетность. Но, поскольку слово «налог» будет лишь путать, то лучше его от греха подальше вообще убрать.
— В этом году также прозвучало предложение запретить в России аборты, как это когда-то было при Сталине в 1936 году.
— И этот фактор даже в случае его реализации ни в коем случае не стоит рассматривать как вопрос прямой демографии. То есть мы не можем рассчитывать, что если сегодня запретим аборты, то завтра у нас в большом количестве начнут рождаться дети. Это не так хотя бы потому, что современная форма контрацепции достаточно жесткая, и люди могут регулировать зачатия и уходить от рождений еще в доабортный период. Для государства это тоже плохо, потому что, сколько ни запрещай и не табуируй те или иные вещи, дети все равно не появляются.
Это один момент. Другой момент (и он, пожалуй, самый главный) в том, что вопрос абортов — это, конечно, вопрос лишения жизни человека, который пусть еще очень маленький, но все равно человек. В этом может и должно заключаться моральное оправдание запрета на аборты. Но когда этот запрет за уши притягивают к демографии, это, по большому счету, неправильно. Самой спасительной стратегией должны стать не всевозможные запреты, а, повторюсь, культивирование и стимулирование модельной трех-четырехдетной семьи, чтобы люди понимали, что они, рожая третьего и особенно четвертого, переходят в достаточно элитный и зажиточный социальный слой. А не обрекаются на беспросветную бедность, как это чаще всего происходит в действительности.
— Говоря с вами, я листаю сайт «Год семьи – 2024», сделанный специально под реализацию соответствующего путинского указа. Что же мы видим? Кликаем по рубрике «События» и читаем о концертах, фестивалях и конкурсах, проведенных в том или ином российском регионе. Больше всего тематических концертов, кстати говоря, состоялось в Татарстане, некоторые — в Санкт-Петербурге, Москве, Ростове-на-Дону и так далее. Названия: «Наши милые мамы», «Спасибо тебе, мама», «Мама золотая» и так далее. Как-то не видно новостей о конкретных мерах поддержки семей. Ладно, кликаем по рубрике «Спецпроекты» и читаем о том, как заложить «виртуальную капсулу времени», то есть как «всей семьей написать письмо в будущее». Так и подмывает спросить: а что вы сделали для того, чтобы это будущее было?
— Я не стану сейчас обсуждать этот сайт, хотя на нем (и в этом вы правы) действительно иногда можно увидеть вещи, которые носят прямо противоположный характер по отношению к заявленной цели. Символично другое: именно в Год семьи в России окончательно сложилась система, по которой буквально все меры социальной поддержки семей осуществляются через категорию нуждаемости. Здесь все просто: если в твоей семье доход на одного человека ниже прожиточного минимума, то ты имеешь право на социальное пособие и прочие льготы. А если выше прожиточного минимума, то ты ни на что не имеешь права. Отсюда в последние три года мы видим взлет количества разводов, который, по сути, организовало наше правительство.
Почему? Тут тоже все элементарно: люди разводятся для того, чтобы зарплата кормильца-отца формально не попадала в общий котел и не учитывалась при подсчете семейных доходов. Разведенная семья автоматически становится нуждающейся. И вот этот критерий нуждаемости, который использует наше государство, — это, пожалуй, такая ядерная бомба, заложенная и против семьи, и против российской демографии в целом. В 2024 году эта система приобрела законченные черты: были проработаны подзаконные акты, внедрены соответствующие алгоритмы действий и так далее. Хотя именно этот критерий нуждаемости, о котором мы говорим, по сути, курочит и разрушает семью и демографию. И это произошло именно в Год семьи!
Второй важный момент: все вопросы, связанные с семьей, у нас опять традиционно свели к тому, что еще с советских времен, примерно с 1938 года, формулировалось как «политика Советского государства в интересах матери и ребенка». То есть у нас еще в 1938-м куда-то пропал отец, и то, что в Год семьи он так и не появился, говорит о многом. Везде у нас мама, даже в названиях тематических концертов, которые вы перечислили. И это, с одной стороны, конечно, замечательно, мы все за мам и за прославление материнства. Но при этом мы не должны забывать, что у нас колоссальные проблемы с наличием отца и мужчины.
А ведь эта проблема имеет национальный масштаб, и она тоже уничтожает семью и демографию. Достаточно посмотреть на статистику: по отдельным данным де-факто у нас в стране до 40 процентов матерей-одиночек. Кроме того, некоторые эксперты утверждают, что до 50 процентов матерей не подпускают отцов к детям, хотя нередко родители даже не разведены — просто так сложилось: либо живут раздельно, либо «глава семьи» бо́льшую часть времени проводит «на заработках». Преследование мужчин алиментами и существенный общий правовой дисбаланс в пользу женщин добавляют сюда колоссальный негатив, разрушение семьи и целостного мира детей. Можно сказать, что в России господствует такая во многом организованная государством безотцовщина. И вот эта безотцовщина вкупе с критерием нуждаемости — это все мины, заложенные под семью и ее будущее.
Ну и, наконец, еще более важный фактор: в России так и не появилось какого-то полномасштабного и адекватного закона о статусе многодетной семьи. Соответствующие инициативы были, но их, что называется, бюрократически заволокитили. Видимо, все силы уходили на концерты, и до решения более или менее существенных вопросов в Год семьи дело так и не дошло.
— Теперь я бы хотел коснуться проблемы трудовых мигрантов, поскольку она тесно соприкасается с темой семьи. Понятно, в каком аспекте: если российские семьи так и не научатся себя воспроизводить, их с успехом заменят мигрантские семьи. При этом, по данным открытых источников, из РФ в 2024 году уехали около 1 миллиона мигрантов. Однако, по официальной статистике МВД, в нашей стране все равно продолжают оставаться более 6 миллионов «иностранных специалистов». Так какова преобладающая тенденция: трудовые мигранты начинают нас покидать или их ряды продолжают множиться?
— Никто не знает, даже правоохранительные органы, сколько именно в Российской Федерации сейчас находится трудовых мигрантов, хотя вы правы относительно статистики МВД, обнародовавшего в минувшем году цифру ровно в 6 миллионов 174 тысячи 777 человек. То есть посчитали буквально каждого — вплоть до последнего мигранта. Хотя мы помним, что еще три года назад то же ведомство говорило, что, по неформальным оценкам, в России порядка 8−9 миллионов мигрантов. Получается, что уехало даже больше миллиона? Или все данные, какие бы мы здесь ни привели со ссылкой на солидные источники, не более чем частные оценки, рассчитанные внутри ограниченных категорий? К примеру, самое понятное: нам называли 2,5 миллиона иностранных граждан, получивших в РФ патенты на осуществление трудовой деятельности. Тут все ясно: этим людям выдали документальное разрешение на их труд, и на этом основании пересчитали по головам. Однако счастливые обладатели патентов — это ведь еще не все мигранты, так ведь? Кто же нам ответит на вопрос, сколько у нас в стране остальных «иностранных специалистов»? Ответ напрашивается сам собой: да, пожалуй, никто.
Думаю, что все разговоры о том, что мигранты якобы начали убегать из России после антимигрантских выступлений и прочего, имеют абсолютно пропагандистский характер и ведутся в интересах отдельных групп. Что до реальных цифр и методики их расчета, то этого никто продемонстрировать вам не сможет. Поэтому тема о количестве трудовых мигрантов в РФ не то чтобы бессмысленная, но она сама по себе показывает всю суть вопроса.
— Таким образом, вектор к замещению коренного населения мигрантами, о котором говорят многие, остается.
— Конечно. Мы находимся в глубочайшей мигрантской зависимости. И как слезать с этой иглы, нужно еще обсуждать. Я уже около 20 лет активно выступаю против всей нынешней государственной миграционной политики — начиная еще с 2005 года, то есть задолго до всех сегодняшних разоблачителей. Тем не менее, я считаю, вся эта антимигрантская истерия, начавшаяся после трагедии в «Крокус Сити Холле» (теракт произошел 22 марта 2024 года в концертном зале в подмосковном Красногорске. Погибли 145 человек, пострадали более 500 — прим. ред.), исключительно вредная. Толку от нее никакого, поскольку ни к каким изменениям в миграционной политике это не приводит. Для того чтобы начать реальные изменения в этой сфере, надо прежде всего просто менять структуру занятости. То есть «лопатный уклад», господствующий во многих сферах российской экономики, замещать на другие, более высокотехнологические уклады.
— В ноябре председатель Госдумы Вячеслав Володин публично назвал человека, который, на его взгляд, виноват в царящем «лопатном укладе» и массовом завозе мигрантов в России. Это глава минсоцтруда Антон Котяков. То есть думцы нашли крайнего. Да, Котяков наверняка много делает для того, чтобы поток трудовых мигрантов в РФ не иссякал, но разве он действует в одиночку, а не в согласии со всей системой?
— Знаете, я вот вернулся из Чжухая — города, который находится на юге Китая. Там регулярно проводится крупнейшее в Китае, а может быть, теперь уже и в мире аэрошоу (международная авиакосмическая выставка, которая организуется каждый четный год, в отличие от подмосковного авиасалона «МАКС», проводимого каждый нечетный год, — прим. ред.). Могу сказать, что по этой выставке наглядно видно, что, вот, китайцы, 40 лет работали, и теперь у них в распоряжении колоссальные производительные силы в виде всяких роботов, робопсов, собственной элементной базы, немыслимого разнообразия беспилотников, загадочного истребителя под названием «Белый император», способного выходить за пределы земной атмосферы для проведения космических операций, и так далее.
Поэтому к господину Котякову, равно как и к другим нашим большим начальникам, у меня даже не вопрос, а пожелание: если хотите большей эффективности, меняйте главным образом структуры занятости, производства и труда. Потому что, пока у вас для того, чтобы построить индивидуальный дом, дешевле нанять пяток мигрантов, а чтобы возвести большой дом — скажем, 100 мигрантов, так и все будет тянуться и воспроизводиться без особых перемен. И вся наша страна будет даже не то чтобы замещать свое коренное население мигрантами, а просто двигаться не пойми куда — в тупик, в архаику и прочее.
Таким образом, надо менять всю структуру труда и деятельности в стране, но это никак не связано с направлением вроде «бей мигрантов, спасай Россию», которое у нас в последнее время, прямо скажем, возобладало. Более того, почти не сомневаясь, я рискну предположить, что те, кто организовал теракт в «Крокус Сити Холле», как раз и добивались, чтобы его последствия вылились во всеобщую антимигрантскую истерию, которая у нас теперь наблюдается даже на самых высоких государственных уровнях.
То есть получилось, что теракт выполнил свои функции и задачи. Огромная масса полезных идиотов и корыстных циников, вопя про мигрантов, работает на заказчиков и организаторов того страшного теракта. Очевидно, главная задача теракта заключалась в том, чтобы максимально настроить российское население и чиновников против Таджикистана и всей Средней Азии в целом. Для того, наверное, чтобы в этом регионе лучше работалось Турции, Великобритании, США и другим замечательным государствам. Меня, честно говоря, во всей этой истерии потрясает просто какая-то готовность наших политических элит (я не беру в расчет массовое население) идти по пути, указанному мартовским терактом.
— Да, наши элиты ведут себя довольно загадочно. Сначала они поощряют завоз мигрантов в Россию, а потом с легкостью присоединяются к антимигрантской кампании. Хотя любому здравомыслящему человеку ясно, что нагнетание внутренних противоречий между коренным населением и мигрантами, а также их стравливание способны привести к локальной смуте или даже расколоть Россию изнутри.
— У нас ведь теракты не каждую неделю происходят. То есть был специально спланирован очень дерзкий, очень наглый и очень чувствительный для всех российских граждан и для отечественных элит теракт. Это значит, что за случившимся стоят очень высокого уровня планировщики. При этом были подобраны исполнители, связанные исключительно с Таджикистаном (здесь я имею в виду исполнителей, которых нам показали и которых, соответственно, мы сейчас в этом качестве воспринимаем).
Во многом радикалы — инструмент для ведущих зарубежных спецслужб из так называемых недружественных по отношению к РФ государств. Что же задумывали эти спецслужбы? Логично допустить, что они задумывали не просто сорвать концерт группы «Пикник» и напасть на подмосковный концертный зал с сопутствующими жертвами среди зрителей, а произвести такой теракт, который породит всеобщую панику и тиражируемую истерию.
— В вашем телеграм-канале прочитал, что новый президент США Дональд Трамп перехватывает планетарную семейно-демографическую повестку. И в самом деле: Трамп борется с мигрантами, хочет возобновить строительство стены на границе с Мексикой, настаивает на традиционных семейных ценностях и сам старается походить на образцового семьянина с красавицей женой. У него пять детей и 10 внуков.
— Да, хотя у Дональда Трампа слишком много всяких повесток, однако семейно-демографическую тему он тоже начинает по-своему «разрыхлять» и раскручивать. Не знаю, какое место эти проблемы займут в период правления Трампа, но основной вопрос тут заключается в другом: а мы почему ничего не делаем? Мы, которые пиаримся на «традиционных ценностях»? Мы, которые чуть ли не больше остальных народов в этом нуждаемся, чтобы элементарно не вымереть, не исчезнуть с лица земли? Ведь, если бы мы в самом деле взялись за решение собственной демографической повестки, мы могли бы стать примером и лидером для других развитых да и неразвитых стран, испытывающих примерно такие же проблемы.
Скажем, у нас есть замечательная инициатива: еще будучи депутатом Госдумы, журналистка и общественный деятель Инга Юмашева продвигала проект конвенции по защите семьи. Причем предполагалось, что конвенция исходно может обрести международный статус, поскольку ее рассчитывали реализовать на уровне Союзного государства России и Беларуси. А в будущем к этому документу могли бы присоединиться все страны, заинтересованные в том, чтобы придерживаться традиционных ценностей, страны, стоящие за классическую семью и так далее. Но эта конвенция затерялась в коридорах МИДа и администрации президента. Ноль затрат, а выхлоп и эффект колоссальный, но наши бюрократы не будут реализовывать, и всё.
То есть на стадии проектов во многом у нас все готово, но проблема в том, что с этим никто не работает, страна не работает, простаивает и даже сползает все дальше в прошлое, архаику и гордую деградацию. Элиты, как мы уже сказали, превратились в лучшем случае в полезных идиотов для реализации чужих проектов. При этом реализовывать свои проекты они не умеют, не хотят, ничего в них не понимают и так далее.
— Институт демографии, миграции и регионального развития, который вы возглавляете, имеет в своем названии отсылку к судьбе российских регионов. Насколько известно, в России наиболее стремительными темпами вымирает центральная часть страны, и печальными лидерами в этом отношении являются Смоленская, Тамбовская и Владимирская области, Карелия, Мордовия и так далее. В целом ряде этих субъектов проживают менее миллиона населения. При этом нас призывают переходить к крупным агломерациям вокруг таких мегаполисов, как Москва, Петербург, Казань, Новосибирск и прочих. Но ведь это приведет к окончательному обезлюдиванию многих российских территорий, разве не так?
— Приведет ли это к окончательному обезлюдиванию или нет, зависит от того, какую именно политику будет «править» наше государство. Очевидно, что в нынешнем ее виде эта политика ведет в абсолютный тупик. Мы видим это на примере регионов Нечерноземья и Центральной России, где уже много десятилетий смертность практически в 2 раза устойчиво превышает рождаемость. Если в других российских регионах еще наблюдаются какие-то демографические волны, то здесь только две константы: выезд населения и его вымирание. Разумеется, Москва и Питер, а на юге теперь еще Краснодар и Сочи, по сути, высасывают все население с этих земель по принципу пылесоса, что и приводит к обезлюдиванию и запустыниванию.
По сути, это главная национальная проблема, которая при этом даже не поставлена и которую никто не обсуждает. Как говорят по этому поводу очень многие, если уж в Центральной России происходит вымирание, то тогда чего мы хотим от остальной страны — от Сибири и от Дальнего Востока? Это перечеркивает наше пространственное развитие как таковое, не говоря уже о демографии. Однако нынешние элиты не способны эту проблему даже поставить — я уже не говорю о том, чтобы ее решить. Вероятно, ставить эту проблему и решать ее будет следующее поколение российских элит.
— Один из способов переломить негативный вектор нашего пространственного развития, который вы предлагаете в своих публичных выступлениях и телеграм-канале, — перенести российскую столицу из Москвы в Сибирь. В частности, в качестве варианта новой столицы вы называете Омск. Но многие российские граждане за всю свою жизнь там даже ни разу не были. В чем может заключаться положительный эффект такого переноса? И насколько реально его осуществить?
— Реально осуществить перенос столицы или нет — это опять-таки вопрос инфантильности нашего правящего слоя. Потому что это один из императивов, с которым трудно спорить. Такой же императив, как необходимость обусловить положительный демографический рост в стране, переломить ужасное вымирание. Либо мы вымрем и к концу текущего столетия от нынешнего населения России останется примерно половина, либо еще раньше нас большей частью «заместят» другие народы. Для того чтобы это предотвратить, нет другого лекарства, кроме положительного демографического роста. Это не вопрос для обсуждения. Это императив.
То же самое касается переноса столицы. Посмотрите: сегодня вся Россия, по сути, функционирует на узкозападном клочке земли, на крайнем западе. Петербург и Москва. Ну вот Сочи еще понастроили. Но все это, взятое вместе, — крайний запад России. Получается, что за скобками остаются не только Дальний Восток и Сибирь (куда уж им, отстоящим от Москвы на тысячи километров), но даже европейская часть страны — те же вымирающие территории Нечерноземья и Поволжья. Поэтому я и говорю, что перенос столицы на восток за Урал — это императив. Так мы должны произвести размосквичивание России и перенести центр тяжести политического управления в Сибирь. Это первое.
А второе заключается в том, что самая хрупкая часть страны, где возможны тяжелейшие геополитические обрушения, и в то же время самая наша перспективная часть — это на самом деле Западная Сибирь, Почему? Потому что для нас жизненно важно связать между собой Арктику и «теплые» моря, Северный Ледовитый и Индийский океаны. Это фундаментальный вопрос, который тоже требует действия. Между прочим, важнейшую роль тут играет Центральная Азия и прежде всего Казахстан, и есть опасность их потерять. И нам в этом плане нужно сверхактивно и творчески присутствовать в этой самой критически значимой части страны, которая в случае негативного сценария легко перерезается.
Ведь, как мы знаем, часть великой Транссибирской магистрали до сих пор проходит по Казахстану (к примеру, через город Петропавловск). Следовательно, случись что, вся эта территория от Омска до «Крайних Северов» очень легко перерезается вдоль и по Уралу поперек и подвергается разлому, после чего Россия просто разваливается на две части самым катастрофическим образом.
Чтобы это предотвратить, необходимо перенести столицу: во-первых, для того, чтобы осуществить размосквичивание, а, во-вторых, для того, чтобы пояс хрупкости постепенно превращать в пояс развития от Арктики до Индийского океана. Это, повторюсь, не вопрос обсуждений: можно пять часов это обосновывать, можно 500 часов, а можно 10 минут, но это все проблемы, которые очевидны любому нормальному человеку. И вопрос только один: почему в этом направлении ничего не делается? Ну что ж, значит, опять это будет делать следующий правящий слой.
— Недавно в Госдуме был предложен законопроект об упразднении поселковых администраций. Против выступил раис Татарстана Рустам Минниханов, написавший многостраничные возражения на эту законодательную инициативу. Дума перенесла его рассмотрение на следующий 2025 год, и, возможно, предложения Татарстана будут учтены.
— Этот законопроект — вредная идея, она показывает, что у нас из одной крайности постоянно бросаются в другую. В самом начале нулевых годов у нас был принят 131-й федеральный закон («Об общих принципах организации местного самоуправления»), в соответствии с которым всю страну разделили на маленькие кусочки. Если говорить, утрируя, то в каждой российской деревне поставили по Кремлю и посадили по мэрчику (мэром такую должность вряд ли можно назвать). Тем самым сделали страну совершенно неуправляемой. А сейчас, как у нас часто бывает, начинается обратный откат. Теперь все хотят зацементировать, свести в модные городские округа, которые равны советским районам и нескольким дореволюционным уездам. Соответственно, в скором времени у нас появятся еще и региональные округа, когда губернатор просто будет стоять во главе всего. Это, конечно, показывает только одно: у нас никто не работает с реальной жизнью на территориях. Все делается лишь для удобства начальников — дескать, давайте все централизуем и упростим. Раньше такие территориальные единицы назывались административными районами, сейчас все хотят свести к муниципальным районам и городским округам.
Почему это вредно? Не секрет, что в РФ регионы очень разные. В той же Якутии некоторые «улусы» размером если не с Францию, то, по крайней мере, с треть Франции. А где-нибудь в Московской области отдельные районы, наоборот, очень маленькие и не могут сравниться по площади с каким-нибудь районом в самой Москве. То есть у нас совершенно разная страна, и вот это административно-территориальное деление не что иное, как интегральный показатель, как у нас понимается устройство жизни в государстве. Оно не может сводиться к тому, что кто-то выдвинул законодательную инициативу, ее протащили через Госдуму и сразу же все поменяли.
Поэтому я считаю, что Рустам Минниханов, руководитель высокого уровня, — прежде всего чуткий и умный человек, который понимает, что в этой сфере надо действовать чрезвычайно осторожно, иначе неизбежны многочисленные разломы, обломы и обрушения. Тем более это очевидно в Татарстане, который в последние 30 лет очень правильно организовывался, в том числе на низовом уровне, с сохранением и обработкой сельскохозяйственных земель, минимальной потерей пахотных земель и так далее. Все это происходило параллельно с выстраиванием системы местного самоуправления и означало проделанную колоссальную работу, которую некие «веселые люди» из правительства и нижней палаты парламента могут просто в один момент перечеркнуть и отправить коту под хвост. Спрашивается: если все это до сих пор исправно работает, зачем ломать сложившуюся систему?
— В своем телеграм-канале вы неоднократно затрагивали тему монархии и советского проекта. Насколько я вас понял, и то и другое вы относите к положительным ценностям, однако не одобряете, как эти ценности трактуются в настоящее время. Тем более что сейчас Россия, особо не скрываясь, строит сословно-кастовое общество. Быть может, это не противоречит монархическим идеалам, зато прямо перпендикулярно советской идеологии. Да, мы знаем, что во времена СССР общество тоже было классовым (прослойка интеллигенции, крестьянство, рабочий класс, партократия), но все же был обозначен вектор стремления к бесклассовой структуре социума. А сейчас? Касты и сословия — это наше безальтернативное будущее, как в Индии?
— Накал антисоветизма в России, как мы видим, не снижается, а только растет при всей кажущейся ностальгии по эпохе Советского Союза. И это неслучайно. Очевидно, что нынешним российским элитам очень нравится такое сословно-кастовое (если не хуже) общество, в котором есть отдельные «великие люди», а есть все остальные граждане, разделенные буквально на несколько сортов. В этом смысле все эти популярные ныне «ильинщина», «дугиновщина», консервативщина, посконщина и белогвардейщина поднимаются на щит вполне осознанно. После того как в 1990-х был осуществлен основной базовый передел собственности, оставшейся в наследство от СССР, и проведена так называемая приватизация, осталось оформить ее итоги в виде жесточайших сословно-кастовых социальных систем.
Впрочем, бессмысленно говорить о том, куда это нас ведет, — и без того понятно куда. Дело в том, что нынешний правящий слой в РФ — плоть от плоти 1990-х годов. Точнее, даже не 90-х, потому что у нас излишне демонизировали 90-е, а плоть от плоти эпохи перестройки. Кстати, в апреле исполнится ровно 40 лет с момента знаменитого апрельского пленума ЦК КПСС, на котором Михаил Сергеевич Горбачев как раз впервые употребил слова «ускорение» и «перестройка». Это было, как мы знаем, 23 апреля 1985 года. В этом смысле мы все еще находимся внутри той же перестройки, которая продолжается под разными лозунгами на разных этапах. Сначала это был социализм с человеческим лицом, потом дикий капитализм и неолиберализм. Затем последовала грамотно проведенная критика либерализма, в рамках которой все было свалено на «главного прихватизатора» Анатолия Чубайса. Таким образом, на смену дикому либерализму пришла патриотическо-консервативная линия или же то, что хочет выглядеть и казаться таковым. То есть тот совсем обанкротившийся либерализм вовремя и ловко, надо признать, перезагрузился, представ пушистым консерватизмом. Именно эта линия непосредственно связана с образуемыми кастами и сословиями.
Что я могу на это сказать? На мой взгляд, давно пора эту «перестройку», а правильнее, Мутное время, прекращать. Потому что этот процесс ориентирован исключительно на частные интересы очень узкой группы лиц. Как правильно писал по этому поводу Александр Зиновьев, группа партийных бонз в 1985 году и даже ранее просто решила для себя, что хватит им «горбатиться» ради какого-то непонятного народа и какой-то там страны, а надо быстрее конвертировать власть в доллары и стать, как им тогда казалось, нормальными, уважаемыми, почетными и интегрированными в так называемое мировое сообщество людьми. Причем неважно, куда интегрироваться — в Запад или сейчас, скажем, в Китай (который тогда еще не находился на таком подъеме и поэтому не рассматривался в качестве цели). Главное, интегрироваться и жить по законам мирового сообщества, а не служить интересам этого «гнусного» населения, этих людишек и этой страны. Ради этой нехитрой идеи был разрушен Советский Союз, и ради этой идеи проведена приватизация и искусственным путем в режиме цейтнота создан класс собственников-паразитов.
Из этой затянувшейся «перестройки» — Мутного времени мы все еще никак не вылезем. Более того, правящий слой предпринимает попытки приватизировать под себя православие, понятие монархии и так далее, хотя взятые сами по себе эти ценности никакого отношения к нынешнему кастово-сословному проекту не имеют. Более того, по своей ментальной сути нынешний правящий класс имеет гораздо больше отношения к «февралистам», то есть к тем, кто свергнул царя в феврале 1917 года, а уж никак не к большевикам, чье стремление к равенству и социальной справедливости им совершенно непонятно. То есть это «дети февраля», по выражению нашего выдающегося мыслителя Вадима Валериановича Кожинова.
Соответственно, чтобы нам преодолеть и изжить в себе «февралистов», требуется серьезно отнестись к советскому периоду нашей истории. Нужно всячески его изучать, чтобы, дай бог, хотя бы частично воспроизвести его в своей повседневности. Конечно, было бы идеально усилить советские практики, стать выше и больше своего прошлого, преодолеть в позитивном смысле его, но это в настоящий момент кажется совсем невероятным.
При этом надо совсем по-другому отнестись к монархии, потому что монархия — это главным образом выдающаяся личность, которая задает движение всей страны в сложнейшем мировом целом. И это движение связано с планетарными действиями в интересах русских и российской государственности, насчитывающей более тысячи лет. В этом плане монархия — это не сословность, как сейчас пытаются преподнести, приватизируя монархический принцип заодно с православием. Монархия — это возможность личности, одного первого лица, которое дается народу от Бога, вытягивать страну из сложнейших ситуаций, не превращая своих подданных в людей второго и третьего сорта.
Да, советский период в этом плане выступал против царизма, потому что такова была общая линия эпохи, и это во многом являлось слабостью общественного строя, построенного в СССР. Однако, внешне выступая против царизма, Советский Союз оставался хранителем монархической идеи. Принцип, согласно которому достоинство каждого человека, каждого советского гражданина не должно нарушаться, — это монархический принцип. Скажем, во времена Московской Руси любой последний простолюдин мог обратиться к царю на ты — так было принято.
Вспомните также, что внутри системы советского образования каждый школьник обучался по принципам классической гимназии и получения максимального количества знаний. Центральной идеологемой являлось всестороннее развитие личности ребенка. Удачно или неудачно это осуществлялось, я сейчас не обсуждаю, хотя советская школа — это, безусловно, система и бренд мирового уровня. Но важно то, что каждый человек почитался как личность, достоинство которой должно соблюдаться. Неслучайно у меня от школьного детства осталось абсолютно достоверное ощущение, что я царь всего и могу открывать любую дверь, ибо вся страна работает на меня, на мое, дурачка, развитие. И именно важно, что это было должно, а уж соблюдалось или нет, у всех или не у всех, всегда или не всегда, можно обсуждать долго.
Тем не менее Советский Союз сохранялся и зиждился как раз на принципе личности, которая одна только и может двигать Россию в планетарных масштабах. Поэтому, если мы хотим, чтобы у нашей страны было будущее, нам нужно двигаться к восстановлению монархического принципа на новых основаниях — с привлечением всего лучшего, что содержал в себе советский общественный строй. Где достоинство каждого является условием и залогом достоинства всех. И вот этот принцип бесклассового и бессословного общества, воплощенного в монархической правящей форме, — это и есть, я считаю, наш идеал.
— Непонятно одно: кто же будет монархом? К примеру, определенные патриотические круги в России, которые вы считаете псевдомонархическими, некоторое время заигрывали с Кирилловичами — с представителями ветви семьи Романовых, которая с 1917 года находится в эмиграции. Впрочем, теперь они все переиграли, и ныне для них «государь» — это действующий президент РФ.
— Понимаете, это вопрос очень сложный, и его, безусловно, нельзя свести к дилемме, кого же завтра назначим царствовать. Тем более если речь идет о каких-то странных людях вроде упомянутых вами Кирилловичей. Да, у них в жилах есть романовская кровь, но разве одни только вопросы крови лежат в основе монархического принципа, о котором я говорю? Я уже не говорю о том, что Кирилловичи замарали себя в годы Великой Отечественной войны. Проблема в другом — в том, что народ России не готов к возвращению монархии.
К тому же нельзя просто так кого-то взять и назначить завтра или послезавтра на российский престол. Нет, этот титул надо заслужить. Другое дело, что если Россия так и не найдет такого человека, который правитель по своей сути, правитель от Бога, то, боюсь, мы просто не справимся с той массой проблем, которые очевидны и большинство из которых мы с вами уже проговорили. В частности, мы вряд ли сможем предотвратить демографическое вымирание страны и ее дальнейшее исчезновение.
— То, о чем вы говорите, напоминает концепцию «народной монархии» Ивана Солоневича и мистические представления о Белом царе, распространенные среди части православных.
— Возможно, но, честно говоря, в данном случае меня меньше всего интересует теоретическая часть. Впрочем, есть два простых базовых пункта, и я о них сейчас расскажу. Но прежде отмечу, что ни в коем случае нельзя идти на поводу у современных псевдомонархических сословно-кастовых элит, потому что до утверждения монархии не должно возникнуть никакой лжемонархии.
Да, процедуры возрождения монархического принципа требуют масштабной творческой и юридическо-правовой работы. Однако по поводу того, как найти монарха, я сошлюсь на Евгения Львовича Шифферса, нашего замечательного режиссера, писателя и мистика, ныне покойного. Так вот, Евгений Львович говорил, что, в принципе, монархом может быть любой, кто этого захочет. Его, естественно, спрашивали: «Как так любой? А если я, например, захочу?» Шифферс отвечал: «Конечно, нет вопросов». И потом добавлял: «Дело в том, что монарх — это помазанник Божий, и он должен пройти через некоторые испытания. Например, прыгнуть в кипящий котел. И если он в самом деле помазанник Божий, то из этого котла он выйдет совершенно здоровым и невредимым. Поэтому любой может стать монархом, но сначала пусть прыгнет в кипящий котел…»
Известно, что Шифферс в последние свои годы много времени посвятил теме гибели царской семьи в 1918 году. Соответственно, кипящий котел означал для него готовность к подвигу и самопожертвованию. Поэтому да, любой может быть монархом, однако для начала попробуй пройти сквозь пламя и выйди невредимым из кипящего котла. Если это у тебя получится, тогда, пожалуй, ты и Россию сможешь вытянуть из тупика и вернуть на предназначенный ей путь.
