В РОССИИ ПОРА СОЗДАВАТЬ ПРЕДВОЕННУЮ ЭКОНОМИКУ
Михаил Леонтьев
«Ще не вмерла?» — вопрос, относящийся к судьбе украинского государства.
Крайне актуальный в ознаменование первой годовщины неонацистской революции на Украине. Однако вопрос на обложке нашего журнала в настоящий момент уместно, к сожалению, применить и к России. Потому экономике, а точнее, реальной антикризисной политике посвящён основной раздел номера.
Конечно, заявления Обамы о «крахе российской экономики» можно назвать несколько поспешными. Смотрите — Микки Маус обернулся Майти Маусом и порвал в клочья ненавистного Путина! Вообще президентство закомплексованного субъекта, считающего глобальную экономику инструментом для сведения счётов с объектом собственных комплексов, может обернуться катастрофой для Америки. Президент, последним узнавший о сланцевой революции в Америке и только что громко объявивший о беспрецедентном американском росте (значительная часть которого очевидным образом является мнимой), делает всё, чтобы эту сланцевую революцию и связанные с ней надежды на американский рост пристрелить. Если принять во внимание тот факт, что страны — экспортёры сырья, номинированного в долларах, своими профицитами фактически финансировали бюджет США (см. Д. Голубовский), что падение нефтяных цен провоцирует дефляцию в Европе и Америке, а если ещё ФРС действительно прекратит, как обещала, программу «денежного смягчения»…
Вернёмся к нашим баранам. Начнём с того, что никакого кризиса в российской экономике нет, в том смысле, что для кризиса нет и не было никаких фундаментальных предпосылок. Как говорил известный персонаж: «Разруха не в клозетах, разруха в головах…» Наших авторов, и не только наших, объединяет очевидность факта, что продолжение нынешней экономической политики, «кудриномики» (как назвал её И. Лавровский) не совместимо ни со здравым смыслом, ни с жизнью.
Новая реальность, как известно, заключается в том, что внешние источники кредита, инвестиций, экономического роста, критериев оценки российской экономики и её юридических и физических субъектов просто отключили её от своей розетки. Из этого логично вытекает, что и «экономический блок», ориентирующийся исключительно на эти источники, должен был отключиться. А он не отключается. В этом и есть основной механизм кризиса.
Мы исходим из того, что экономическая политика, в которой нуждается современная Россия, не имеет права исключать если не глобальную войну, то войны локальные, подразумевающие полномасштабное экономическое противостояние с Западом на уровне экономической блокады, то есть попытки «вырезания» России из действующей глобальной финансово-экономической системы.
Для того чтобы реализовать имеющиеся в наличии предпосылки к выживанию, росту и развитию (а это сегодня одно и то же), России необходимо восстановить способность к рефинансированию собственной экономики. В условиях блокады, полной или частичной, для этого существуют только собственные источники. С учётом дикой недомонетизации нашей экономики эти источники очевидны. А чтобы их задействовать, необходим как минимум валютный контроль. На сегодняшний момент это вполне мягкий валютный контроль, не затрагивающий интересы ни физических лиц, ни предприятий. Кроме валютных спекулянтов (то есть тех, кто видит валютные операции источником дохода). Дискуссия о технике, методах и границах такого валютного контроля вполне уместна. Но закачивая деньги в экономику в отсутствие валютного контроля, мы к вящему удовольствию «кудриномистов» воспроизводим известную лошадь Мюнхгаузена. Что, собственно, сейчас и происходит.
Создав самостоятельную максимально возможно защищённую от внешних рисков финансово-денежную систему, Россия может рассчитывать на поддержку в формировании защищённого от санкционных рисков денежно-финансового механизма, например, в рамках БРИКС — альтернативного нынешней доллароцентричной системе. (Понятно, что никто в современном мире не согласится на добровольный выход из этой системы, но иметь работающую альтернативу — почему бы и нет.)
